неосмотрительность меня бы не беспокоила. Но в этом случае пришлось бы многим поплатиться, если бы нас застали вместе. И мне пришлось бы жениться на вас, чтобы загладить вину.
Розлин широко распахнула глаза, но тут же прищурилась и понимающе кивнула:
– Так вот почему вы так злы на меня! Боялись, что придется идти к алтарю?!
– В общем, да, – сухо усмехнулся он. – Я хотел, чтобы вы стали моей содержанкой, милочка. Жена – это совсем другое дело.
Розлин невольно улыбнулась.
– И все же вряд ли только я заслуживаю осуждения, ваша светлость. Насколько я припоминаю, именно вы предложили мне денег. Я вовсе не искала вашего внимания.
– Вы должны были остановить меня до того, как я вас поцеловал.
– А вы должны были поверить в мою искренность, когда я отклонила предложение стать вашей любовницей.
Губы Ардена дернулись:
– Полагаю, я должен просить у вас прошения.
Ее улыбка была исполнена сожаления.
– Конечно, вы были вправе посчитать меня женщиной легкого поведения.
– Естественно, – сухо бросил Арден. – Тем более что ежегодный бал поклонников Киприды устраивается специально с целью проведения подобных переговоров между куртизанками и их возможными покровителями. К тому же я увидел вас в обществе Фанни Ирвин. И поверьте, никак не ожидал обнаружить столь девственную невинность.
– Слава Богу, ничего страшного не произошло, так что можете поздравить себя с благополучным исходом. Вы в полной безопасности.
– А вам не приходило в голову, что я могу заботиться о вашей безопасности?
– Нет, – удивилась Розлин. – С чего бы это?
– Вы рисковали своей репутацией и, возможно, честью. Что, если кому-нибудь действительно пришло бы в голову взять вас силой? Будь я человеком, который не слушает отказов и просьб, вы могли бы потерять невинность!
– Уверяю, ваша светлость, я усвоила урок.
Розлин задумалась. Если герцог поймет, почему она поехала на тот бал…
Она глубоко вздохнула, готовая к откровенному объяснению.
– Если хотите знать, я просила Фанни сопровождать меня на бал, чтобы понаблюдать, как она ведет себя с покровителями. У нее блистательный талант влюблять в себя мужчин, и я надеялась выведать ее секреты. – Увидев изумленно-скептический взгляд герцога, которого, не без оснований считала надменным и высокомерным, она покраснела от смущения, но смело продолжала: – Видите ли, я хочу, чтобы будущий муж влюбился в меня, а лучший способ добиться этого – наблюдать за куртизанками.
– Боюсь, я не понимаю, – медленно произнес герцог.
– Но должны же вы признать, что джентльмены влюбляются в любовниц куда чаще, чем в законных жен!
– Не стану оспаривать, но что из того?
– Я часто задавалась вопросом, почему так бывает. Каким образом женщины, подобные Фанни, пробуждают страсть в мужчинах? Должно быть, они наделены неким важным знанием, которое не дано благородным дамам. Знанием, которое Фанни обещала передать мне.
Арден потрясенно уставился на нее.
– Значит, вы замышляете поймать мужчину.
Розлин даже растерялась от его презрительного тона.
– Я хочу найти любовь в браке, – поправила она, – и вовсе не собираюсь ловить мужа.
– И, полагаю, вы уже наметили в мужья Хэвиленда?
– Ну… да… – призналась Розлин.
– Итак, вы намереваетесь поставить ему капкан. Весьма бесчувственно с вашей стороны. Подумать только, а ведь я считал вас невинной. Не расчетливой интриганкой.
– Я вовсе не интриганка, как вы выразились, – вознегодовала Розлин. – И ничуть не бесчувственна! Я надеюсь, что Хэвиленд полюбит меня, только и всего. Я никому не расставляю капканов!
– Разве это не одно и то же?
– Я так не думаю, ваша светлость, – процедила Розлин. – Но вряд ли вы это поймете, поскольку Фанни утверждает, что, по слухам, у вас нет сердца.
Арден подступил еще ближе и, продолжая пристально смотреть на нее, покачал головой.
– Ну разумеется, у меня есть сердце. – Как ни удивительно, его тон вдруг смягчился. – Я добр к детям, животным и старикам. Просто не верю в любовь.
– Ваши циничные взгляды меня не удивляют, если учесть, сколько женщин пыталось вырвать у вас предложение руки и сердца.
– Значит, вы видите, почему я испытываю неподдельное сочувствие к Хэвиленду? Я, вне всякого сомнения, сделаю ему одолжение, поведав о ваших замыслах.
Расстроенная тем, что Арден может испортить ее блистательные планы, Розлин взглянула ему в глаза. Судя по шутливым искоркам, он просто дразнит ее.
– Пожалуйста… только не это.
– Ну, конечно, я ничего не скажу. Джентльмены так не поступают.
– И Маркусу тоже не скажете? Не стоит волновать его в тот момент, когда он готовится к свадебному путешествию!
– Вы правы, не стоит, – согласился Арден. – Не желаю, чтобы он знал, что я, хоть и непреднамеренно, пытался обольстить его подопечную.
– Но я больше не его подопечная. Он составил контракт, дарующий нам полную независимость.
– Да, он говорил мне. Но все же вряд ли ему понравятся подробности нашей предыдущей встречи. Дело вполне могло бы кончиться дуэлью на рассвете. Не дай Бог стоять под дулом пистолета лучшего друга и держать его на мушке! Полагаю, вы совершили не слишком тяжкое преступление, да и опасность уже миновала.
– Благодарю вас, – облегченно вздохнула Розлин. – Теперь я понимаю, что вела себя глупо. И обещаю больше никогда не посещать подобных собраний.
– В таком случае предлагаю с сегодняшнего дня никогда не вспоминать об этом.
– Согласна, ваша светлость. Я тоже предпочитаю считать, что этой ночи вообще не было.
– Вот как? – Странная усмешка коснулась его губ. – И вы уверены, что сможете забыть?
– Полагаю, что нет. Никто еще не…
– Не пытался соблазнить вас?!
Розлин весело сморщила носик.
– О нет, было несколько претендентов. Но им не удалось ничего добиться. Просто я не позволяла ни одному человеку целовать меня… как целовали вы.
«И ласкать, как ласкали вы», – мысленно добавила она.
– Я польщен, – обронил он голосом, сухим, как многодневная пыль на дороге.
Между ними воцарилось молчание, и Розлин неожиданно осознала, что, пока они разговаривали, солнце уже зашло, и на землю спустились сумерки! Из открытых дверей доносились звуки музыки. Из сада поднимался нежный аромат роз. Герцог оказался в тени, и она не могла рассмотреть eго лица.
Но тут он шагнул к ней, и она снова вспомнила их предыдущую встречу и все, что произошло между ними.
И снова между ними проскочила огненная дуга взаимного влечения.
Похоже, он тоже кое-что вспомнил, потому что пробормотал хриплым шепотом:
– Вам следует усвоить непреложное правило: никогда не оставаться наедине с джентльменом после наступления темноты.
– Знаю, – дрожащим голосом пробормотала она за мгновение до того, как он легонько коснулся пальцем ее подбородка.
Розлин прекрасно сознавала, что ей следует отстраниться, и все же не могла шевельнуться. Оставалось только смотреть в зеленые озера его глаз, гадая, намеревается ли он снова ее поцеловать. Самый воздух вокруг них потрескивал, как перед грозой.
– Вам лучше вернуться на бал. – Герцог неожиданно отнял руку.
– Д-да, ваша светлость. – Она направилась к двери, но тут же остановилась: – Спасибо, что вели себя столь рассудительно.
Его губы дернулись, но он промолчал, поэтому Розлин отвернулась.
Дру проводил ее взглядом и еще долго стоял на темной террасе в полном одиночестве. Проклятая правда заключалась в том, что искра, вспыхнувшая между ним и Розлин Лоринг в ту ночь, грозила разгореться в костер.
Дру тихо выругался. Эта девушка – запретное искушение, возбуждавшее в нем самые опасные инстинкты! Он едва справился с порывом схватить ее в объятия и овладеть прямо здесь, на полу террасы. Ее гибкое тело манило его, ее невинность бросала вызов! Сегодня Розлин в своем элегантном шелковом платье выглядела холодной недотрогой, и все же он успел познать ее истинную суть. Понять, что перед ним настоящая женщина, женщина страстная, женщина, чей пыл зажег огонь в его крови.
Даже сейчас ее нежный запах все еще стоял в его ноздрях, тот самый аромат, который преследовал его неделями. А сегодня вечером, на балу, когда лучи закатного солнца запутались в ее волосах и ласкали лицо, у него перехватило дыхание. Но он не просто восхищался ее необыкновенной красотой. Были и другие вещи, которых Арден не мог забыть. Ее глаза, губы, груди. Ее голос, бархатный, теплый, медовый. Он взбесился, услышав, что именно таким тоном она разговаривала с Хэвилендом.
Дру резко тряхнул головой. Неужели он ревнует? Он никогда раньше не испытывал, столь жарких эмоций по отношению к женщине. И легко расставался со своими любовницами. Недаром Розлин упрекнула его в бессердечии. Его воспитывали надменные родители-аристократы, требовавшие от сына полного хладнокровия в любых обстоятельствах. И теперь он не видел причин меняться.
О, Арден увлекался и раньше. Но никогда не влюблялся. И не думал, что вообще способен на сильные чувства. И хотя множество женщин клялись ему в любви, он знал, что их скорее всего привлекают его богатство и титул. Но его собственное влечение к Розлин Лоринг было необъяснимо.
Улыбка легкого презрения к себе чуть изогнула губы. Похоже, вся его беда в том, что он наконец встретил женщину, совершенно к нему безразличную.
Герцог впервые оказался в подобной ситуации. Воистину забавно! Он всегда старался избегать расчетливых интриганок, а Розлин Лоринг определенно была кем-то в этом роде. Просто
