изменилось, что заставило тебя рассказать это сейчас?
Бетан крепко сжала ее руки.
– Епископ Алеатус, человек, которого послали судить и проклясть тебя – твой отец.
Зия недоверчиво покачала головой:
– Епископ – мой отец?
Бетан кивнула.
– Не могу поверить… – Зия все качала головой, пораженная новостью.
Человек, который будет решать ее судьбу – это тот, кто дал ей жизнь.
– Понимаю, тебе трудно в это поверить.
– Ты не ошибаешься? – спросила Зия, думая, что тут может быть какая-то путаница.
– Нисколько. Несколько лет назад я узнала, что он стал епископом.
– И ты мне ничего не сказала раньше? – воскликнула Зия.
Она не сердилась на свою бабушку, но была очень взволнована.
– Подумай сама. Даже и теперь тебе нужно быть очень осторожной. Это может быть опаснее, чем обвинение в колдовстве.
– Ты думаешь, знай он, кто я, он захотел бы причинить мне вред? За что?
Бетан ласково прижала руку к щеке внучки.
– Я считаю, что он полюбил бы тебя сразу, потому что ты очень похожа на свою мать.
Зия никак не могла прийти в себя.
– Значит, мне нужно держаться подальше от епископа, пока… – Она покачала головой. – Возможно, он будет настаивать на разговоре со мной. Что тогда?
– Ты сама будешь знать, как поступить, – заверила ее Бетан.
Зия снова рухнула в кресло.
– Эта новость поразила меня. Но пугает, что может случиться из-за этого. Я не хочу, чтобы мой муж… – Она покачала головой, поправляясь: – Я не хочу, чтобы Артэр пострадал из-за меня.
– Для тебя Артэр – муж. Тебе не нужны документы, чтобы это доказать. Делай, как подсказывает тебе твое сердце, – посоветовала Бетан. – Ты не можешь ошибиться, если будешь поступать по его велению.
Зия присматривала за Гонорой и младенцами, но довольно скоро поняла, что в ней уже не нуждаются. Гонора и Эдди хорошо справлялись с новорожденными, и Каван тоже. Он навещал жену и сыновей так часто, как мог.
Ей хотелось бы покинуть замок хоть ненадолго, просто чтобы вдохнуть свежий осенний воздух, почувствовать его прохладу. Она вспомнила свой визит на крепостную стену и, взяв шерстяной плащ из своей комнаты, побежала вверх по лестнице, спеша испытать радость недолгой свободы.
Холодный ветер остудил ее щеки и разметал волосы, и Зия вздернула подбородок, наслаждаясь его порывами. Она плотнее закуталась в плащ и задумалась. Все мысли ее были об отце.
Он все еще тот человек, который в молодости так любил ее мать, или стал циничным и равнодушным к другим из-за того, что с ним сделали? И отважится ли она воспользоваться возможностью и выяснить это?
Тогда в опасности окажется не только ее жизнь, но из-за нее пострадают Синклеры, а этого перенести она не сможет. Какой же у нее есть выбор?
– Ты меня до смерти напугала!
Испуганно обернувшись, Зия увидела поднимающегося к ней по лестнице Артэра. Он разгневанно посмотрел на нее, схватил за плечи и встряхнул.
– Никогда больше так не поступай, – резко приказал он.
– А что я сделала? – спросила Зия, озадаченная и взволнованная.
Она никогда еще не видела его таким огорченным. Его темные глаза сверкали, он был бледен. Артэр покачал головой и прижался лбом к ее лбу.
– Я не мог тебя найти, испугался, что епископ увез тебя, а я не увидел.
«Ты имеешь в виду моего отца». Она чуть не произнесла это вслух, но слова были непривычны ей, и они так и не сорвались с ее губ.
– Я дралась бы как дикий зверь, если бы кто-нибудь попытался забрать тебя от меня, – сказала она, целуя его в горячую щеку.
– Я бы убил каждого, кто попытался бы это сделать.
И, глядя на его лицо, она поняла, что он именно так и поступит. И вряд ли что сможет его остановить.
– Ты замерзла, – сказал Артэр и подхватил ее на руки.
Ей нравилось, что холодный воздух колет щеки и заставляет ее дрожать, но прикосновение мужа тоже заставляет ее дрожать, и ей это нравится больше.
– Займись со мной любовью, – прошептала она ему на ухо.
Артэр засмеялся:
– Ты читаешь мои мысли.
– Это потому, что мы с тобой – одно целое, и так будет всегда.
Он резко остановился перед арочной дверью.
– Обещай мне это. Обещай мне, что мы всегда будем вместе, всегда, несмотря ни на что.
– Обещаю, – твердо сказала она. – А теперь поцелуй меня.
Он тотчас же выполнил ее просьбу. Этот поцелуй воспламенил ее, заставил дрожать каждую клеточку тела.
– Ты замерзла, – сказал Артэр, спеша по лестнице в их спальню.
– Мне жарко, – поддразнила Зия, легко укусив его за ухо.
– Тебе будет еще жарче.
– Тогда поспеши, я и так уже почти закипела.
Он засмеялся:
– Эту ночь ты запомнишь надолго.
Кстати, все еще был день, который она никогда не забудет.
Оказавшись в спальне, они не теряли времени даром, срывая одежду друг с друга и одновременно упав на постель. И через минуту он уже оказался внутри ее.
Она нуждалась в нем и в удовлетворении, которое он мог дать, хотя сам он его еще не получил пока. Он подождет и будет доставлять ей удовольствие снова и снова, заставляя ее тело извиваться от его прикосновений и захватывающих дух поцелуев.
Это был своего рода танец, от которого она никогда не уставала. Да и как тут устать, когда он снова подхватил ее и повел, и вот она уже стонет, умоляет и вскрикивает от наслаждения.
– Ты – колдун, – выдохнула она, когда его рот терзал ее соски. – Ты путаешь меня с грешницей… – Она задохнулась, а он все входил в нее страстно и сильно.
Они оба вскоре забылись, отдаваясь страсти, извивались, переворачивались, обнимались, задыхались, прокладывая себе путь сквозь мучительный лабиринт, увлекавший их все дальше в центр, к вершине блаженства. Когда они уже больше не могли сдерживаться, то оба вспыхнули, как зажженный факел, и позволили огню страсти поглотить их окончательно.
Когда сознание вернулось к ней, Зия села, огляделась и поднялась с кровати.
– Я умираю с голоду, – сказала она и направилась прямо к столу, где слуги оставили для них блюда с едой и кувшины с вином.
Подойдя к столу, она схватила кусок сыра и потянулась за хлебом.
– Тебе нужно чаще есть голой, – сказал он, садясь и опираясь на подушки, которые подоткнул себе под спину.
Вздрогнув, Зия продолжала жевать, но поспешила накинуть мягкий зеленый шелковый халат, недавно подаренный ей Эдди.
– Я так проголодалась, что совсем забылась, – сказала она, улыбаясь.
– Это и хорошо. Мне нравится видеть тебя обнаженной. Ты красивая.
– За это, – сказала она, поднимая палец, – я принесу тебе поесть.
