Дейва. Хотелось защитить Молли, а не подвергать риску. Хотелось позаботиться о ней, а не искать защиты.
Мысль о собственной беспомощности приводила Дейва в бешенство. Он привык решать проблемы и встречаться с опасностью с высоко поднятой головой, а не прятаться и красться, словно вор в ночи. Дейв чуть было не рассмеялся такой невольной аналогии, но сравнение было слишком горьким.
...Он остановился посреди комнаты и вздохнул,. Трудно было сидеть запертым в тюремной камере, но еще труднее добровольно ограничить себя стенами дома Молли. Хотя дверь была заперта изнутри и никто не мог воспрепятствовать ему, Дейв знал, что не уйдет.
Молли предложила воспользоваться ее кроватью. Несмотря на отсутствие всякого желания поспать, он решил ненадолго прилечь. Поначалу, когда она предложила свою постель, он заспорил с ней, говоря, что с радостью поспит на полу, но она была непреклонна. Кровать Джимми была достаточно велика, чтобы они поместились там вдвоем. Да это, наверное, всего лишь на одну ночь.
Дейв растянулся на мягкой кровати, наслаждаясь комфортом после стольких недель, проведенных на тюремной койке. Подушка и одеяло хранили тонкий милый запах Молли. Даже простое пребывание поблизости от нее наполняло его теплотой и странным ощущением благополучия. Он лежал на спине и смотрел в потолок, вспоминая, что Молли обошла перед уходом обе комнаты и удостоверилась, что занавески наглухо задернуты. Она очень просила его оставаться в укрытии, если вдруг кто-нибудь появится у двери. Прошло много лет с тех пор, как кто-то о нем заботился. Дейв почувствовал, как сильно ему это нравится.
Пока Дейв лежал, его мысли перескакивали с одного на другое. Он тихонько возблагодарил Бога за то, что Маколи так быстро среагировал и отпустил его из тюрьмы. Маколи нравился ему настолько, насколько это было возможно с учетом обстоятельств. Он пожелал ему здоровья.
Его душа леденела от мысли, что линчеватели могут продолжать его разыскивать. Дейв знал, что их действия могли возбудить общественное мнение против него и заставить шерифа обратиться в суд до возвращения Клэя.
Дейв поморщился при мысли о суде. Он не мог предложить никаких оправданий, никаких доказательств, что никогда в жизни не был на ранчо Сантаны. Мог лишь дать слово, но, учитывая общее мнение города о нем, его честное слово мало что значит. Безусловно, угроза повешения очень реальна. И все же он не хотел верить в такую несправедливость. Наконец-то он нашел женщину, которую сможет полюбить. Но пока он не будет оправдан, если вообще возможно такое оправдание, нельзя выказывать ей свои чувства. Совершенно отчаявшись, он не заметил, что Джимми вышел из спальни и смотрит на него, стоя в дверях.
– Как себя чувствует твоя мама? – поинтересовался Дейв, озабоченный тем, что ей могло стать хуже. – Тебе нужна помощь?
– Она спит, – ответил Джимми, продолжая с любопытством разглядывать его и медленно приближаясь. – Вы – это он, да?
– Кто «он»? – удивился Дейв.
– Тот человек из тюрьмы, которого они хотели повесить... О'Киф.
Мгновение Дейв молча всматривался в мальчика, потом сказал правду:
– Да, это я.
Джимми понимающе кивнул. Он казался гораздо старше своих восьми лет.
– Я понял, что это вы. Я знал, что у Молли есть серьезная причина прятать вас таким образом.
– Благодарю тебя за то, что ты промолчал.
Мальчик пожал плечами:
– Я обещал Молли. – Он помолчал, потом задал дерзкий вопрос: – Почему вы убили Сантану?
Дейв пал духом. Неужели все считают его виновным?
– Я его не убивал, – спокойно ответил он, – но, кажется, все думают, что так оно и было.
– Почему?
– Шериф нашел часть моего серебряного пояса на ранчо Сантаны, а это предположительно указывало на меня как на преступника. Но вся правда в том, что я никогда не был на ранчо Сантаны и не стрелял в него. Не знаю, как та улика там оказалась.
– И что вы собираетесь теперь делать?
– Я мало что могу предпринять. У меня есть друг по имени Клэй. Он пытается помочь мне освободиться, но пока я могу всего лишь сидеть, ждать и надеяться, что меня признают невиновным.
– Должно быть, Молли считает, что вы невиновны. Иначе она никогда не привела бы вас с собой, – прямо заявил Джимми.
– Я рад, что она в меня верит. А ты, Джимми? Что ты думаешь?
Джимми на мгновение задумался, а потом заговорил с детской ясностью и открытостью:
– Если Молли говорит, что вы невиновны, я тоже вам верю. Вы ведь не собираетесь сбежать или сделать что-то подобное, да?
– Нет, я не убегу. Если я это сделаю, люди и в самом деле решат, что я виновен, – с горячностью ответил Дейв.
Он хотел получить свободу, но не ценой собственной репутации. Дейв не хотел жить с клеймом человека, разыскиваемого полицией.
Джимми внимательно слушал. Он судил об этом человеке не как взрослые, а детским своим чутьем. Дейв был не похож на убийцу, каким его себе представлял Джимми. Он смотрел ему прямо в глаза и разговаривал с ним как мужчина с мужчиной. Дейв был приятным человеком и, конечно же, смелым, если не собирался спасаться, как это сделал бы обыкновенный бандит. Джимми был убежден в этом.
