обязанность выпала на ее долю.
Она остановилась в дверях своей спальни.
— Джорджиана?
Племянница тоже остановилась. Герцогиня увидела на ее лице мечтательную улыбку.
— Да, тетя?
— Он собирается делать тебе предложение?
— Что? — покраснела Джорджиана. — Тристан?
— Уэстбрук уже просил твоей руки, и ты отказала. Да, Дэр. Он собирается?
— Не знаю. Господи, зачем вы говорите такие вещи?
— Неизвестно почему, но у тебя давняя слабость к этому человеку, хотя однажды он уже разбил твое сердце. Ты хочешь предоставить ему возможность сделать это еще раз?
Племянница рассмеялась:
— Теперь я намного старше и умнее. И я даже не уверена, нравится ли он мне вообще.
— В самом деле? — не скрывая сомнения, сказала герцогиня. — А мне показалось, что ты уже все решила.
Улыбка исчезла с лица Джорджианы.
— Вы что-то желаете мне сказать, тетя Фредерика?
— Всего несколько дней назад у тебя из-за него была истерика. Я допускаю, что он, кажется, повзрослел после смерти отца, но неужели ты думаешь, что он такой человек, которому ты можешь отдать свое сердце, моя дорогая?
— Очень хороший вопрос. Я скажу вам, когда у меня будет готов ответ. — Джорджиана повернулась и направилась к своей спальне. — Я только хочу, чтобы решения моего сердца и моей головы совпали.
Фредерика нахмурилась. Все оказалось хуже, чем она предполагала.
Глава 20
Тристан был готов биться головой об стену.
— Я знаю, что дела плохи, — проворчат он, глядя на сидевшего напротив поверенного. — Я не хуже вас вижу эти цифры.
— Да, милорд, конечно, видите, — рассудительно заметил Бичем, снова водружая очки на переносицу. — Я только хотел сказать, что положение очень тяжелое. Почти безвыходное.
— Почти, — повторил Тристан, хватаясь за это слово словно утопающий за соломинку. — Значит, все- таки выход есть.
— Э, видите ли…
— Что? — Тристан изо всей силы ударил кулаком по столу.
Поверенный подскочил, очки снова сползли с его носа. Затем он опустился на свое место.
— Поместье Глоден в Данборо — не родовое имение, милорд. Я знаю нескольких дворян, которые ищут небольшой участок земли в Шотландии. Для охоты, как вы понимаете.
Тристан покачал головой.
— Глоден принадлежал моей семье в течение двухсот лет. И не мне продавать его.
Роберт провел там прошлую зиму. И если Бит нашел место, где ему было хорошо, то Тристан не собирался лишать его этого места.
— Честно говоря, милорд, даже зная ваше… искусство выигрывать пари и подведя итоги, я не понимаю, как вам удалось оставаться платежеспособным. Мне это кажется каким-то чудом.
— Самое главное заключается в том, что я не хочу продавать ничего из семейной собственности. Укажите мне другой выход.
— Вы уже распродали большую часть личной собственности. Ваших лошадей, за исключением Шарлеманя, вашу яхту, охотничье угодье в Йоркшире и…
— Ради Бога, Бичем, помогите мне, — перебил его Тристан. Он прекрасно знал, от чего отказался, и все равно этого было недостаточно. — Что нужно, чтобы я смог платить налоги, жалованье слугам и кормить семью, скажем, еще три месяца?
— Еще одно чудо, — сказал поверенный, потирая почти лысую голову, как будто это могло заставить шевелиться его мозги.
— В фунтах и пенсах, пожалуйста.
Бичем со вздохом открыл одну из своих многочисленных расчетных книг.
— Триста фунтов в месяц.
— Это много.
— Да. Большинство ваших кредиторов еще несколько месяцев не будут беспокоить вас, если только вы не наделаете новых долгов.
Тристан мог бы обрадоваться этому, но у него появилось ощущение, что кто-то уже послал за священником со святыми дарами.
— Хорошо. Я достану три сотни фунтов. А теперь плохие новости, — продолжал Тристан. — Уплата долгов всем кредиторам, включая плату наличными за семена, скот, все. Сколько?
— Сколько всего, милорд? Вы хотите получить более… реальную цифру?
— Я с нетерпением жду, когда вы прямо ответите на вопрос, без всяких комментариев, — рассердился Тристан.
Если он в гневе начнет швырять вещи, бедный Бичем может умереть от страха.
— Да, милорд. Чтобы вернуть всю вашу собственность и вас самого в состояние платежеспособности, потребуется приблизительно семьдесят восемь тысяч пятьсот двадцать один фунт.
Тристан широко раскрыл глаза.
— Приблизительно, — повторил он.
По крайней мере когда Бичем наносил смертельный удар, он делал это со всей мощью и точностью.
— Да, милорд. Это можно делать по частям, что, вероятно, разумнее и проще, но тогда потребуется больше денег.
Сумма была близка к ожидаемой, но подтверждение этой цифры кем-то еще делало ее устрашающей.
— Когда я должен достать триста фунтов на этот месяц? — спросил он, снова усаживаясь в свое старое удобное кресло.
— Через неделю или две, если вам удастся… заключить пари с подходящими людьми. И выиграть, конечно.
— В последнее время я слишком занят для этого.
К тому же его исключили из клуба, где он всегда встречался с самыми богатыми его членами.
Бичем кашлянул.
— Если мне будет позволено сказать, я слышал, что вы ухаживаете за молодой леди с намерением жениться на ней. Чтобы не продавать собственность, это единственный выход для вас.
— Да, я действительно имею кое-кого в виду, но ее еще надо уговорить.
Может быть, судьба и изменчива, но, кажется, она знает что делает. Леди Джорджиана Холли, кроме приданого, имела годовой доход почти в двадцать тысяч фунтов, и ему было известно, что в последние шесть лет она очень умело распоряжалась своими деньгами. Все его родовые поместья будут мгновенно спасены, как только она даст обет перед алтарем. Беда заключалась в том, что он не знал, как убедить ее произнести столь необходимое «да».
Его решение жениться на Джорджиане объяснялось скорее страстью, чем желанием получить ее деньги, но, если бы она была нищей, влечение к ней привело бы его в Олд-Бейли как банкрота. Если она откажет ему…
— Благодарю вас, Бичем. Давайте встретимся во вторник и посмотрим, как будут обстоять дела.
— Хорошо, милорд.
По лицу поверенного было видно, что он не ожидает изменений к лучшему. У Тристана на этот счет
