— Могу я Сделать что-то еще? Или мама?
— Я хочу, чтобы отец скорее поправился. Только это имеет значение.
— Конечно, — согласился он. — Я собирался проведать его, петому и зашел сегодня.
— Он спал, когда я оставила его. Лучше дать ему отдохнуть.
— Я загляну утром.
— Буду рада.
— Увидимся. — Он поцеловал ее еще раз и отошел. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Тед.
Он улыбался самому себе, исчезая в ночи. Дела идут как нельзя лучше.
Аманда смотрела ему вслед.
— Какая трогательная картина… — протянул Джек, из темноты наблюдавший за ними.
Глава 13
— Да как ты смеешь за мной шпионить!
Услышав так близко его голос, Аманда от гнева потеряла дар речи.
— Нет необходимости шпионить, когда ты стоишь тут на глазах у всего мира, — резко заметил Джек.
— Не думала, что кто-то может наблюдать за мной.
— Я наблюдал.
— У тебя, должно быть, очень скучная жизнь, если тебе больше нечем заняться.
— Я пришел не обсуждать мою жизнь, а повидать твоего отца, — ровно ответил он, старательно сдерживая гнев, кипевший у него в душе. Он удивился, насколько сильно на него подействовало это зрелище — Аманда в объятиях другого мужчины.
— Если ты подслушивал, то должен знать, что я говорила Теду о состоянии моего отца, так что можешь уходить.
— Боюсь, я пропустил самую важную часть вашей беседы. Как он?
Она смотрела на Джека и почти ненавидела его за уверенное и всезнающее выражение лица.
— Ему не слишком хорошо. Поднялся жар.
— Его смотрел врач?
— Да, Эйлин говорит, что он делает все возможное.
Джек кивнул:
— Мне нужно с ним поговорить, но я зайду завтра.
Может, ему к тому времени станет лучше.
Аманда не ответила, и он ушел. Она обрадовалась его уходу. Меньше всего она нуждалась сейчас в обществе Джека.
Джек был в бешенстве. Еще накануне Аманда обнимала его, а теперь обратила внимание на Теда. Облик девушки, целующей другого мужчину, так и стоял у него перед глазами, и Джек злился все больше и больше.
Переходя улицу и направляясь к салуну, он услышал резкие звуки пианино. Он чертовски давно не пил, и сегодня непременно исправит эту оплошность. Он заказал бутылку, взял стакан и сел за дальний столик, где бы его никто не беспокоил.
Джек открыл бутылку виски и плеснул в стакан.
Затем остановился и уставился на янтарную жидкость, что могла бы принести ему успокоение, пусть временное.
В прошлый раз он напился, когда Аманда пробудила в нем воспоминания об Эль Дьябло. Но теперь… Теперь именно мысль об Аманде преследовала его.
Вчера он собрал всю свою силу воли, чтобы отказаться от удовольствия заняться с ней любовью в фургоне.
Он сгорал от желания, когда оттолкнул ее, но остановился потому, что должен был защитить ее, а не потому, что не хотел близости с ней.
Осознание, что он желал Аманду, терзало его. После Элизабет он поклялся, что не позволит себе увлечься ни одной женщиной. Но каким-то образом эта маленькая суфражистка растопила лед, сковавший его сердце, так же как она разбила бутылки во «Дворце» в Филадельфии.
Джек хмуро смотрел на бутылку, стоявшую перед ним на столике. Все эти долгие месяцы после Эль Дьябло он напивался до беспамятства, чтобы забыть Элизабет и ее жестокое предательство. Но того безумного отчаяния, что подталкивало его к спиртному, больше не осталось.
Он исцелил тело и душу.
Открытие поразило Джека. Когда-то он желал смерти, так как считал, что никогда не придет в себя, но сейчас, глядя на бокал с виски, он понял, что больше не нуждается в забвении. Он снова мог справляться с превратностями судьбы.
Тут Джек представил Аманду в объятиях Теда и выругался.
— Черт возьми? — В гневе он оттолкнул и стакан, и бутылку.
— О-о-о, похоже, тебя нужно подбодрить, — томно протянул женский голос.
Джек обернулся и у себя за плечом заметил крепкую темноволосую девушку, с интересом его разглядывающую.
— Ты в настроений меня подбодрить?
— Да, красавчик, — ответила она. Высокий, темный, привлекательный — из тех, что нравятся женщинам, — он был совершенством. Она наблюдала за этим мужчиной с момента его появления в салуне и уже сказала другим девушкам, что займется им, если заинтересует его.
Настроение Джека было хуже некуда, и так как он отказался от спиртного, мысль о горячей и пылкой женщине показалась ему соблазнительной.
— Как тебя зовут?
— Сюзи, — ответила она, устраиваясь на соседнем стуле. — А тебя?
— Джек.
Она улыбнулась, любуясь заметной в нем силой. Она положила руку ему на колено и наклонилась ближе, чтобы он мог разглядеть ее пышные формы.
— Приятно познакомиться, Джек. Нальешь мне выпить?
Она подвинула ему стакан, но он не шевельнулся.
— Можешь забрать всю бутылку, если хочешь.
— Спасибо. Люблю щедрых мужчин. Ты уже готов подняться наверх или хочешь еще выпить?
— Пойдем наверх. Выпивки достаточно.
— Пойдем, милый, — сказала она, вставая. Потом взяла свой стакан и обняла его за талию. — Я устрою тебе отличное развлечение, когда мы останемся одни.
Джек не произнес ни слова. Захватив бутылку, он поднялся с ней по лестнице в спальню, в которой она принимала своих клиентов.
Смятая постель, застоявшийся запах виски и духов.
Джек знал, что если бы напился, это его бы не беспокоило, но, будучи трезвым, почувствовал брезгливость, и желание заняться любовью исчезло. Но он хотел избавиться от воспоминаний об Аманде и Теде, хотел получить удовольствие со страстной женщиной, которая знает, что ему нужно и чего он ждет, и даст ему все без вопросов. С Сюзи не будет разочарования. Не будет сожаления.
Сюзи и не догадывалась о его расположении духа, когда начала, соблазнительно покачиваясь, раздеваться перед ним. Она знала, что ковбои от нее без ума, и полагала, что этот не будет исключением. Она рано научилась доставлять мужчинам удовольствие и умело пользовалась своим талантом.
Джек поставил бутылку виски на тумбочку и остановился около закрытой двери, наблюдая, как Сюзи выскользнула из платья и осталась в корсете и чулках. У нее была роскошная фигура, и при соответствующем настроении он бы насладился пышной грудью и округлыми бедрами.
Но сейчас, когда он смотрел на Сюзи, его мыслями овладела другая женщина. Он представлял Аманду такой, какой она была в его объятиях: с полузакрытыми глазами от впервые пробужденного желания, с пылающими щеками от страсти, что он в ней разжег.
Волнующие воспоминания заставили его нахмуриться.
