подвала.
– Я с тобой! – тут же заявила Танька.
Вику этого очень хотелось, но он возразил:
– Нельзя. Ты кашляешь, чихаешь. Могут услышать.
– Я не кашляю и не чихаю! Я разве кашлянула или чихнула хоть раз?
– А что, все прошло уже?
– Ничего и не было.
– Зачем же ты в больницу попросилась? – спросил Вик.
Танька рассмеялась:
– Угадай с трех раз!
– Ну… Просто отдохнуть захотелось? – предположил Вик.
– Нет.
– Тогда… Тоже решила поискать тут Ину?
– Нет!
– Тогда… Не знаю, – сдался Вик.
Сам же подумал: а вдруг Танька в него влюбилась? Нет, не может быть. Танька же самофобка, она ничего не делает сама, по своей инициативе – значит, берет с кого-то пример? А с кого она может брать пример, если не с Аньки? Что же, и Анька в него влюбилась? Но это совсем уж невероятно. Слишком она гордая. А было бы приятно: Анька Вику нравится. Но может, ему это только кажется, что Анька нравится? Танька ведь, пожалуй, даже симпатичней. И это нелогично, когда больше нравится менее симпатичная… девушка, выражаясь словом Васи…
– Ладно, проехали! – сказала Танька, так и не объяснив причину своего появления, а Вик не стал допытываться.
Они договорились встретиться во дворе около десяти часов вечера – когда начнет смеркаться.
Вик вышел раньше, еще засветло – чтобы у охранника не было никаких подозрений.
Обошел дом и нигде Таньку не увидел. Потом услышал из кустов тихий смешок. Подошел и разглядел, что Танька там прячется.
– Конспирация! – объяснила она.
Совсем еще девчонка, подумал Вик, и от этой мысли ему стало почему-то легче. Ему проще стало общаться с Танькой.
Скользя вдоль стены дома, они тенями пробрались к зарешеченному окошку.
Вик встал на колени и начал осторожно расшатывать решетку. И вскоре вынул ее, положил на траву. Сунул голову в окно, посветил фонариком. Какие-то трубы и коридор, больше ничего не видно.
Надо лезть, чтобы понять, что там.
И Вик полез.
Потом помог забраться Таньке.
Вместе они пошли по коридору. Кроме труб, кабелей и проводов, протянутых по стенам и потолку, здесь ничего не было.
Свернули один раз, потом еще.
– Запоминай! – прошептал Вик. – Раз направо и раз налево.
– Раз направо и раз налево, – повторила Танька.
Тут послышался какой-то звук. Они замерли. Прислушались. Вроде ничего. Пошли дальше. И опять какой-то звук. Они опять замерли.
– Нас кто-то выслеживает, – шепнула Танька.
– Ерунда, – успокоил ее Вик. – Вон еще поворот. Посмотрим, что там, и назад.
Они приблизились к повороту, Вик высунулся и увидел крыса Кинга. Крыс топорщил усы и помахивал концом своего ужасного хвоста.
– Что там? – спросила Танька.
Вик не успел ее удержать, она выглянула и немедленно завизжала так, что у Вика заложило уши. Крыс тяжело скакнул в сторону и встал на задние лапы.
– Он бросится, бросится, он сейчас бросится! – закричала Танька, вцепившись в Вика. – Бежим!
И они побежали. Танька оказалась впереди.
– Раз направо! – вскрикивала она. – Раз налево! Где выход, Вик, где выход?
Они оказались в тупике.
– Ты неправильно считала! – сказал Вик. – Это туда было раз направо, раз налево, а обратно надо было наоборот – раз налево, раз направо!
– А что же ты меня не удержал?
Вик хотел объяснить, что удержать ее не было никакой возможности, но слова застряли у него в горле: в конце коридора появился крыс. Медленно, вразвалочку, будто издеваясь, он направился к ним.
Танька опять завизжала:
– Не надо! Уйди, гадость! Вик, сделай что-нибудь!
Вик и рад бы сделать что-нибудь, но что? В руках у него ничего не было, кроме фонаря. И тут – никакой железки, палки, ничего, чем можно защититься. Только трубы, кабели и провода.
Провода! Это мысль! Вик ухватился за один двойной провод, не самый толстый, рванул его. Он хотел оторвать его и ткнуть в крыса, отпугнуть его электрическим разрядом. Но провод оказался крепким, не рвался. Вик дергал его, а крыс все приближался.
Танька не переставала визжать и вдруг стащила с себя куртку и начала ею размахивать:
– Я тебя сейчас! По усатой морде! – закричала она.
На крыса это не произвело никакого впечатления.
Он был уже совсем рядом.
Он присел на задние ноги, чтобы прыгнуть.
И вдруг застыл. Словно к чему-то прислушивался.
И – повернулся, потрусил обратно, переваливаясь, таща за собой опавший хвост.
Вик и Танька постояли еще некоторое время, потом вышли из тупика. Тут Вик заметил решетку. Она была вделана в скалу, за нею виднелся довольно широкий лаз.
– Посмотрим! – шепнул Вик.
– Не надо! – попросила Танька.
Вик остановился, подумал.
– Я сам знаю, что не надо. Но ты пойми, я трус. То есть не трус, доктор мне вколол что-то такое, от чего я стал бояться.
– Зачем вколол?
– По ошибке. И я с этого момента все время боюсь. А я не хочу бояться. Я боюсь идти туда. Значит – надо идти. Понимаешь?
– Нет, – сказала Танька. – Если я чего-то не хочу, то и не делаю. Если этого другие не делают, конечно. Если делают, то и я делаю.
– Вот и делай, как я! – пошутил Вик.
Он подошел к решетке, попробовал ее расшатать. Она, как и та, что была в подвальном окошке, оказалась ржавой и разболтанной. Несколько минут энергичных усилий, и Вик сумел отодвинуть ее с одного края. Пусть не до конца, но пролезть можно.
И Вик полез.
И Танька, вся дрожа от страха, тоже полезла.
Лаз оказался круглым тоннелем с бетонными стенами. Широкие пологие ступени вели вниз, спирально закругляясь.
Они пошли по этим ступеням, спускаясь все ниже и ниже.
И шли так довольно долго.
– Слышишь? – спросила Танька.
– Что?
– Похоже на поезд.
Действительно, где-то очень далеко шел поезд. Земля слегка подрагивала.
