двенадцатом часу, то нас интересует остающийся час с лишним, – сказал Линли.
– Значит, мы столько и скандалили. Да, думаю, так.
– Больше вы ничем не занимались?
– В каком смысле?
– В коттедже, в шкафу на кухне лежала пачка сигарет «Силк кат», – сказал Линли. – Вы курите, миссис Пэттен?
Моллисон заерзал на диване:
– Бы же не думаете, что Габриэлла…
– Вы курите, миссис Пэттен?
– Нет.
– Тогда, чьи это сигареты? Нам сказали, что Флеминг не курил.
– Мои. Раньше я курила, но бросила почти четыре месяца назад. В основном из-за Кена. Он этого хотел. Но на всякий случай я всегда держала пачку под рукой. Мне было легче сопротивляться своей привычке, когда сигареты лежали в соседней комнате. Так мне казалось, будто я не совсем завязала.
– Значит, другой пачки у вас не было? Начатой? Она перевела взгляд с Линли на Хейверс. Снова посмотрела на Линли и, видимо, вписав вопрос в контекст разговора, сказала:
– Вы же не думаете, что я его убила, устроив весь этот пожар? Как бы я могла это сделать? Он же был в бешенстве. Думаете, он мог на минуточку остановиться и позволить мне… Как такое возможно?
– А здесь у вас тоже есть пачка сигарет? – спросил Линли. – Чтобы легче было сопротивляться привычке?
– Есть, нераспечатанная. Показать вам?
–Перед нашим уходом, да. – Габриэлла хотела было возмутиться, но Линли продолжал: – После того, как вы позвонили Моллисону и договорились об этой квартире, что было дальше?
– Я села в машину и поехала сюда, – ответила она.
– Кто-нибудь встретил вас здесь?
– В квартире? Нет.
– Значит, никто не может подтвердить время вашего прибытия.
В ответ на такой намек она гневно сверкнула глазами:
– Я разбудила консьержа. Он дал мне ключ.
– А он живет один? Консьерж?
– Какое это имеет значение, инспектор?
– В среду вечером Флеминг порвал с вами, не так ли, миссис Пэттен? Ведь именно это он сказал вам во время вашей ссоры? Значит ваши планы относительно нового замужества рухнули, я не ошибся?
– Эй, погодите! – встрепенулся Моллисон.
– Не надо, Гай. – Габриэлла отпустила его руку и сменила позу. Она по-прежнему сидела, поджав ноги, но теперь уже лицом к Линли. Возмущение ее выразилось в высокомерном тоне. – Кен порвал со мной. Я порвала с ним. Какое это имеет значение? Все было кончено. Я уехала. Позвонила Гаю, приехала в Лондон. Приехала около полуночи.
–Кто-нибудь может это подтвердить? Кроме консьержа, – который, как подозревал Линли, будет счастлив подтвердить любые заявления Габриэллы.
– О да, разумеется. Есть еще один человек, который может это подтвердить.
– Нам понадобится имя.
– И поверьте мне, я с радостью вам его сообщаю. Мириам Уайтлоу. Мы говорили с ней по телефону минут через пять после того, как я вошла в эту квартиру. – Лицо Габриэллы озарила торжествующая улыбка, когда она уловила секундное удивление, отразившееся на лице Линли.
Двойное алиби, подумал он. Для них обеих.
Глава 13
Стоя рядом с «бентли» в Шепердс-Маркете, сержант Хейверс разломила пополам маффин с черникой. Пока Линли звонил в Ярд, она посетила экспресс-кафе и вернулась с двумя дымившимися пластиковыми стаканчиками, которые поставила на капот, и бумажным пакетом, из которого достала свой утренний перекус.
– Рановато для второго завтрака, но и черт с ним, – заметила она, протягивая Линли его порцию.
Он отмахнулся со словами:
– Поберегите, ради бога, машину, сержант. Сам он слушал отчет констебля Нкаты о том, как детективам-констеблям, направленным на Собачий остров, удалось избежать общения с прессой, которая, по выражению Нкаты, «слетелась, как стая ворон на место автокатастрофы». Ни оттуда, ни из Малой Венеции, где другая группа констеблей выявляла передвижения Оливии Уайтлоу и Криса Фарадея в среду ночью, никаких срочных сообщений не поступало.
– Вся семья дома, на Кардейл-стрит, – доложил Нката.
– Мальчик тоже? – уточнил Линли. – Джимми?
