– Я же уже сказал. Десять раз повторил.
– В таком случае, что случилось с животными? – спросил Линли. – Миссис Пэттен сказала, что в доме, когда она уехала, оставались животные.
– Никаких животных я не видел.
– Их не было в коттедже?
– Я этого не говорю.
– Ты сказал, что наблюдал за коттеджем из глубины сада. Ты сказал, что видел в кухонном окне своего отца. Ты сказал, что видел, как он поднимался в спальню. Ты видел, как он открыл дверь? Видел, как он выпускал котят?
На лице Джимми отразилось подозрение, что вопрос представляет собой некую ловушку. Но какого рода эта ловушка, он явно не понимал.
– Не знаю я, понятно? Не помню.
– Возможно, твой отец выпустил их до твоего приезда. Ты не заметил где-нибудь в саду котят?
– Да сдались вам эти котята!
Линли переложил фотографии по-другому. Джимми бросил на них взгляд и тут же отвел глаза.
– Мы все попусту теряем здесь время, – заявил Фрискин. – Мы никуда не движемся, и у нас нет никакой надежды на продвижение, если и пока у вас не появится новый материал для работы. Когда это случится, Джим будет счастлив ответить на ваши вопросы, а до того…
– Что было на тебе надето в тот вечер, Джимми? – спросил Линли.
– Инспектор, он уже сказал вам…
– Футболка, насколько я помню, – сказал Линли. – Правильно? Джинсы. Пуловер. Ботинки «Док Мартене». Что-нибудь еще?
– Трусы и носки. – Джимми фыркнул. – Они на мне и сейчас.
– И это все.
– Точно.
– Больше ничего?
– Инспектор…
– Больше ничего, Джимми?
– Я же сказал. Больше ничего.
Линли снял очки и положил их на стол со словами:
– Это интересно.
– Почему?
– Поскольку ты не оставил отпечатков, я решил, что у тебя были перчатки.
– Я ничего не трогал.
– Но ты же объяснил, что открыл дверь толчком. Однако на ней нет твоих отпечатков. Ни на самой двери, ни на ручке, ни снаружи, ни внутри. На выключателе в кухне тоже нет твоих отпечатков.
– Я их стер. Я забыл. Да, точно. Я их стер.
– Ты стер свои отпечатки и одновременно сумел оставить все прочие? Как ты это устроил?
Фрискин выпрямился на стуле и внимательно посмотрел на мальчика. Потом устремил взгляд на Линли, храня при этом молчание.
Джимми завозил под стулом ногами. Ударил носком кроссовки в пол. И тоже ничего не сказал.
– И если тебе удалось стереть свои отпечатки и сохранить все прочие, то почему ты оставил свои отпечатки на керамической утке в сарае?
– Я сделал, то что сделал.
– Можно мне переговорить с клиентом, инспектор? – попросил Фрискин.
Линли начал подниматься.
– Да не нужны мне никакие разговоры! – крикнул Джимми. – Я рассказал вам, что сделал. Сто раз говорил. Взял ключ, вошел в дом и сунул сигарету в кресло.
– Нет, – сказал Линли. – Все было не так.
– Так! Я же тысячу раз вам говорил…
–Ты рассказал нам, как ты себе это представлял. Возможно, ты рассказал, как сделал бы это, будь у тебя возможность. Но ты не рассказал нам, как все происходило.
– Рассказал!
– Нет. – Линли остановил запись, вынул кассету и поставил другую, с записью предыдущей беседы. Она была перемотана до места, которое он выбрал сегодня утром, и Линли нажал на кнопку. Зазвучали их голоса.
