– Ты курил в этот момент?
– За кого вы меня принимаете? За слабоумного?
– Это была такая сигарета? «Джей-Пи-Эс»?
– Да, правильно, «Джей-Пи-Эс».
– И ты ее зажег? Покажи мне, пожалуйста.
– Что показать?
– Как ты зажег сигарету.
Линли выключил магнитофон, вынул кассету, поставил прежнюю. Нажал на кнопку «запись».
– И что? – спросил Джимми. – Я сказал то, что сказал. И сделал то, что сделал.
– С помощью «Джей-Пи-Эс»?
– Вы что, не слышали?
– Да нет, слышал. – Линли потер лоб, потом посмотрел на мальчика. Джимми покачивался вместе со стулом. Линли сказал: – Почему ты лжешь, Джим?
– Я никогда…
– Что ты от нас скрываешь? Мальчик продолжал покачиваться:
– Слушайте, я же сказал вам…
– Неправду. А правды ты мне не сказал.
– Я был там, я сказал.
– Да. Ты там был. Ты был в саду. В сарае. Но в коттедже ты не был. И ты такой же убийца своего отца, как я.
– Убил. Ублюдка. Он получил по заслугам.
– В день, когда убили твоего отца, твоя мать должна была подтвердить получение заявления на развод. Ты об этом знал, Джим?
– Он заслужил смерть.
– Но твоя мать не хотела развода. Если бы она хотела, она бы подала собственное заявление через два года после его ухода из семьи. Это законная процедура. У нее были основания для развода.
– Я желал ему смерти.
– Но вместо этого она медлила целых четыре года. И наверно, думала, что в конце концов вернет его.
– Я бы снова его убил, если б можно было.
– У нее были причины так думать, Джим? Ведь все эти годы твой отец, в конце концов, продолжал ее навещать. Когда вас, детей, не было дома. И ты это знал.
– Я это сделал. Сделал.
– Осмелюсь предположить, что у нее все еще могла оставаться серьезная надежда. Если он продолжал искать с ней встречи.
Джимми поставил стул ровно. Принялся натягивать нижний край футболки на колени.
– Я вам сказал, – произнес он. Смысл был ясен: отвалите, я больше ничего не скажу.
Линли поднялся.
– Мы не станем выдвигать обвинения против вашего клиента, – сказал он мистеру Фрискину.
Джимми вскинул голову.
– Но он понадобится нам для нового разговора. Как только у него будет возможность вспомнить, что же в точности произошло вечером в прошлую среду.
Два часа спустя Барбара докладывала Линли о передвижениях Криса Фарадея и Аманды Бекстед ночью в среду. Аманда, сообщила она Линли, живет на Мортон-стрит в особняке, поделенном на квартиры. Соседи там сверху и снизу, сама приветливость: можно подумать, что они все свободное от сна время наблюдают за делами других. Аманда подтвердила, что Крис Фарадей был у нее.
В завершение своего доклада Барбара сказала:
– Так что я вижу это следующим образом: или смерть Флеминга является заговором целой Мортон- стрит, или Аманда Бекстед говорит правду. Я голосую за второй вариант. А вы?
Линли стоял у окна кабинета, руки в карманах, взгляд устремлен на улицу внизу. Разошлись ли газетчики и фотографы? – подумала Барбара. Вслух же она сказала:
– И что вам удалось узнать у вашего хулигана на этот раз?
– Новые и, с его стороны, невольные подтверждения, что он не убивал своего отца.
– Он твердо стоит на своем?
– Пока да.
– Черт. Почему мы просто не арестуем ее? Какой смысл пробираться вот так, словно с черного хода?
