– Именно этого ты заслуживаешь, – говорю я
– Как вы, черт побери, выяснили это? – спрашивает он.
– Ты создан для меня. Но ты связался с этой вешалкой. И пытался скрыть это.
В его глазах мелькает догадка.
– Так это вы… – начинает он.
– Вот именно, – прерываю я. – Итак, тебе известно, зачем ты здесь.
Мой голос холоден, как каменный пол. Я резко поднимаюсь и иду к скамье, где разложены мои инструменты.
Гэрес снова начинает говорить, но я вырубаю звук. Я знаю, как умеют убеждать адвокаты, и не дам сбить себя с толку сладкими речами. Я открываю мешочек на молнии и вынимаю вату с хлороформом. Потом возвращаюсь к Гэресу и становлюсь рядом с ним на колени. Одной рукой схватив его за волосы, другой я прижимаю к его рту и носу вату. Прежде чем погрузиться в бессознательное состояние, он дергается так конвульсивно, что в конце концов прядь его волос остается у меня в руке. Хорошо, что на мне резиновые перчатки, иначе его волосы порезали бы мне руку. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы моя кровь смешалась с его кровью.
Когда он отключается, я разрезаю на нем одежду. Потом беру ремень с кресла Иуды и укрепляю вокруг его груди, под мышками. Элементарный шкив и подъемное устройство уже прикреплены к одной из потолочных балок. Теперь я присоединяю к ремню крюк. Я поднимаю тело Гэреса с помощью лебедки, так что он качается, как омела на ветру. Когда он оказывается в воздухе, мне хватает нескольких мгновений, чтобы расстегнуть наручники и прикрепить его к Рождественскому дереву.
К стене прикреплены две планки, так что получились очертания креста Св. Андрея, они густо покрыты колючими ветками голубой норвежской ели. К каждой половине креста я прикрепляю кожаные ремни, которые обвязаны вокруг его запястий и лодыжек. Я разжимаю сжатые кулаки Гэреса и привязываю его кисти к кресту. Наконец я снимаю крюк и даю ремням на запястье натянуться. Его тело оседает, и на мгновение меня охватывает тревога. Неужели ремни недостаточно крепки? Коротко скрипнула кожа ремней по дереву, потом настала тишина. Он висит, как мученик-апостол, на стене темницы.
Я вынимаю свою кувалдочку и заостренные слесарные зубила, выбранные для этой работы. Теперь мы будем вместе до Рождественской ночи. Я намереваюсь насладиться каждым мгновением сорока восьми часов, которые мы проведем вдвоем.
12
Четыре детектива-инспектора сидели с каменными лицами в помещении, которое раньше было кабинетом Тома Кросса, а Джон Брендон выдавал им официальную версию отстранения суперинтенданта. Иногда Брендону хотелось снова стать одним из них, чтобы можно было объяснить причины совершенного поступка и не подорвать свои позиции.
– Теперь нам следует оставить все это позади и двигать расследование дальше, – сказал он бодро. – Ну что, как обстоят дела с Макконнелом?
Кевин подался вперед на стуле.
– Я сделал, как вы велели, сэр. Он вышел из камеры незадолго до полуночи, и с тех пор за ним следят. Пока что он не сделал ни шагу в сторону. Он отправился прямо домой, вроде бы лег спать, судя по свету в окнах. Сегодня утром он встал в восемь и пошел на работу. Я послал одного парня в гимнастический клуб, он вроде как хочет вступить туда, а Другой остался снаружи, на улице.
– Продолжайте в том же духе, Кевин. Что-нибудь еще? Дейв, что там в компьютере?
– Мы просмотрели множество номеров машин типов с судимостью за преступления против геев – избиение и непристойные выходки. Мы сверяем списки с теми, которые Дон Меррик получил от агентов бюро путешествий: людей, которые проводили отпуск в России. Как только мы получим психологическую характеристику, сможем что-то выяснить, но сейчас это трудно сделать, сэр.
Подала голос Кэрол.
– В некоторых тяжелоатлетических ассоциациях сказали, что они снабдят нас списками членов, которые бывали в России или участвовали в соревнованиях с русскими спортсменами.
Дейв состроил гримасу.
– О, боже, опять эти списки, – простонал он.
– Я вошел в контакт с производителем кожи, – сказал Стенсфилд. – Самым большим импортером в Соединенном Королевстве. Я спросил его о нашем куске кожи, и он сказал, что если это оленья кожа, то уж никак не куртка обычного рабочего. Он сказал, что это, скорее всего, кто-то, имеющий влияние, но не реальную власть. Вы понимаете, да? Кто-то вроде инспектора-детектива. – Он усмехнулся. – Или чиновника из ратуши, быстро делающего карьеру. Помощника начальника вокзала. Второго помощника капитана на корабле. И все такое.
Дейв усмехнулся.
– Я прикажу ХОЛМЗ проверить бывших кагэбэшников.
Брендон хотел было что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Он взял трубку:
– Брендон слушает… – И тут лицо его стало деревянным, как гроб, который, судя по всему, в эту минуту взвалили ему на плечи. – Да, сэр. Буду там сейчас же. – Он осторожно положил трубку и встал. – Начальник полиции хочет узнать, каким образом сегодняшняя вечерняя газета вышла в таком виде, в каком вышла. – Он прошел по комнате и остановился у входа, положив руку на дверную ручку. – И пусть тот, кто полоскал наше грязное белье в тазу мисс Берджесс, молится, чтобы я смог убедить начальство не карать его в назидание другим. – Он улыбнулся Кэрол ледяной улыбкой – Или ее, если уж на то пошло.
Тони запер дверь кабинета и, улыбаясь, весело помахал рукой секретарше.
