Хилла.
Нажимая кнопку пятого этажа, Бишоп задел ее бедро. Если бы я была мужчиной, подумала Кэрол, он бы скорее всего просто сказал мне, на какой этаж нажать.
– Для нас это серьезный плюс, что вы уже раньше работали с Тони, – продолжал разливаться Бишоп, разглядывая свою прическу в полированном металле дверей. – Новичкам будет чему поучиться, глядя, как вы работаете вместе, как общаетесь, как дополняете друг друга.
– «Вы же знаете мой метод, Ватсон», – съязвила Кэрол.
На какую-то секунду Бишоп растерялся, потом его черты прояснились.
– А, да, понятно. – Лифт остановился, двери раскрылись. – Сюда. Мы сначала выпьем кофе, только мы трое, а потом вы с Тони сможете провести предварительную беседу, а ребята посмотрят.
Он прошел по коридору и распахнул дверь, пропуская ее. Она вошла в комнату, которая больше всего походила на обшарпанную учительскую в школе, знавшей лучшие времена.
Напротив, у противоположной стены, стоял Тони Хилл. Услышав их, он резко обернулся, с фильтром для кофе в одной руке и ложечкой в другой. При виде Кэрол его глаза округлились, и она почувствовала, как ее собственное лицо неудержимо расплывается в улыбке.
– Тони, – сказала она, прилагая усилия, чтобы ее голос звучал официально, – очень рада вас видеть.
– Привет, Кэрол, – поздоровался он, со звоном роняя ложечку на стол. – Вы… э-э-э… хорошо выглядите. Да, вы хорошо выглядите.
Она не могла ответить ему тем же, не покривив душой. Он по-прежнему был бледен, хотя ей случалось видеть его и бледнее. Тени под глазами уже не смахивали на синяки, как это было во время их последнего свидания, но все-таки они свидетельствовали, что перед нею человек, для которого восемь часов сна – недостижимая мечта. Его взгляд отчасти утратил ту напряженную сосредоточенность, к которой она уже стала привыкать, когда их общее памятное дело наконец завершилось, но он все еще держался скованно. Ей вдруг захотелось наплевать на условности и поцеловать его.
Но она поставила оба портфеля на длинный стол, где пили кофе, и сказала:
– Можно и мне чашечку?
– Крепкий, черный, без сахара? – с намеком на улыбку задал ненужный вопрос Тони.
– Не иначе как вы произвели на него сильное впечатление, – заметил Бишоп, проходя мимо Кэрол и опускаясь в одно из продавленных кресел. Садясь, он заботливо поддернул брюки, чтобы штанины не вытянулись на коленках. – Какой кофе пью я, он забывает на следующий же день.
– Мы работали вместе над таким делом, когда каждая мелочь навсегда врезается в память, – отрезала Кэрол.
Тони метнул в нее благодарный взгляд и, отвернувшись, вновь занялся кофе.
– Спасибо, что заранее переправили материалы, – заговорил он, перекрывая шум старенького электрического чайника. – Я уже сделал ксерокопии и вчера вечером раздал их студентам.
– Отлично. Как вы думаете их использовать? – спросила Кэрол.
– Я подумал, тут подойдет ролевая игра, – проговорил Тони, по-прежнему стоя к ним спиной и занимаясь кофе. – Мы с вами сядем за стол друг против друга и еще раз пройдем все от начала до конца, как обычно происходит на самом деле. – Он полуобернулся с нерешительной улыбкой, от которой Кэрол почувствовала замирание в животе.
Держи себя в руках, сердито сказала она себе. Даже если бы он и мог, ему бы вряд ли понадобилась именно ты. Ясно?
– Звучит неплохо, – услышала она свой собственный голос, – а на каком этапе вы предполагаете подключить команду?
В больших крепких руках Тони оказались сразу три горячие кружки, и он ухитрился донести их до стола, пролив на зеленовато-бурый ковер всего несколько капель.
– Выбран специально, чтобы не видно было пятен, – пробормотал он, хмуря брови в акробатическом усилии.
– Их шестеро, – сказал Бишоп, – так что дать каждому поучаствовать невозможно, даже если бы вы не жалели для этого времени. Они посмотрят, как вы с Тони разбираете эти случаи. Потом, если у них будут вопросы, они их зададут. После того как вы уедете, Тони поработает с ними над психологическим портретом, и мы пришлем его вам через пару дней. Но нам бы очень хотелось, чтобы, когда дойдет до ареста и предъявления обвинения, вы снова связались с Тони и обсудили стратегию допросов, а потом предоставили нам пленки с их записью. – Его улыбка говорила, что в своей жизни он не привык к отказам.
– Это может и не получиться, – на всякий случай предупредила Кэрол, не совсем уверенная в своих возможностях, – может быть, придется подождать до окончания процесса, прежде чем я передам вам записи, и только при согласии сторон. Мне нужно посоветоваться.
На щеке Бишопа чуть заметно дрогнул желвак, и от этого движения лицо его моментально утратило выражение добродушной любезности.
– После разговора с мистером Брендоном мне казалось, что в данном случае мы вряд ли будем придерживаться формальностей, – резко сказал он.
– Это расследование поручено мне. Речь идет не об учебных упражнениях. Мы расследуем дело об убийстве, и я намерена, если получится, добиться осуждения. Я не пойду ни на какой риск, который может стоить мне успеха в разбирательстве. Не собираюсь оставлять лазейки для умных адвокатов.
– Она права, – неожиданно поддержал Тони, – мы тут увлеклись и думаем только о себе. Все это довольно сомнительно, согласись, Пол. Кэрол должна так провести дело против этого поджигателя, чтобы у суда не было лишних вопросов, и мы вряд ли должны рассчитывать на ее согласие в отношении того, что может этому помешать.
