– Скорее человек из тефлона, – сказала она, – нечего делать, пусть это будет на твоей совести, Джеко. Когда нужно морочить слушателей, даже я тебе в подметки не гожусь.
Он пересек комнату и чмокнул ее в щеку.
– Не валяй в дерьме того, кто на этом сам собаку съел.
Когда на следующее утро Кэрол пришла на работу, то расстроилась: коллеги успели ее опередить. Томми Тэйлор развалился в кресле напротив ее стола, широко расставив ноги и демонстрируя свое мужское достоинство. Ли распахнул окно и курил, выпуская дым на улицу, где тот смешивался с выхлопными газами автомобилей. Ди, как обычно, стояла прислонившись к стене, сложенные руки прикрывали на груди плохо сшитый костюм. Кэрол почувствовала непреодолимое желание потащить ее, вопящую и упирающуюся, на сезонную распродажу и вместо дорогих и безобразных вещей, которые эта женщина себе выбирала, накупить ей одежды, которая бы ей шла и хорошо на ней сидела. Кэрол поспешила укрыться за бастионом своего письменного стола, на ходу открывая портфель.
– Отлично, – сказала она, – итак, наш серийный поджигатель.
– Бедняга, у которого съехала крыша.
– В том-то и дело, что нет. Похоже, наш маньяк так же здоров, как мы с вами. По крайней мере, как здорова я, – за вас троих я не могу ручаться. Со слов эксперта-психолога, мнению которого я целиком и полностью доверяю, мы имеем дело не с сумасшедшим. Человек, устроивший все эти поджоги, руководствуется прямым преступным мотивом. А это значит, нам нужно искать среди пожарных, занятых у Джима Пендлбери на неполную ставку.
Все трое уставились на нее, как будто она вдруг ни с того ни с сего заговорила по-шведски.
– Что это вы? – первым выговорил Ли.
Кэрол уже раздавала копии списка, который шеф пожарных передал ей.
– Мне нужно от вас, чтобы вы выяснили всю подноготную этих людей. Особое внимание обратите на их денежные обстоятельства. И я не хочу, чтобы у них возникло малейшее подозрение, что мы ими интересуемся.
К Томми Тэйлору вернулся дар речи.
–
– И так же справедливо, думаю, называть их бойцами огненного фронта, – кротко проговорила Кэрол. – Я пока никого не обвиняю, сержант. Я пытаюсь собрать достаточно информации, чтобы исходя из нее делать выводы.
– Пожарные гибнут на пожарах, – резко заговорила Ди Эрншоу, посылал к черту субординацию. – Они вдыхают гарь, получают увечья. Зачем пожарному устраивать поджог? Для этого он должен быть форменным психом, а вы только что сказали, что этот парень нормальный. Разве тут нет противоречия?
– Он не душевнобольной, – подтвердила Кэрол. – Может быть, он в отчаяния и совсем потерял голову, но диагноза ему никто не поставит. Мы ищем человека, который по уши в долгах, настолько, что не способен думать ни о чем другом – только как выбраться из них. Дело не в том, что он хочет подвергать риску жизни своих товарищей: он просто-напросто не может позволить себе принять их в расчет.
Тейлор с сомнением покачал головой.
– Такое подозрение – пятно на всю пожарную службу, – возразил он.
– Не больше, чем публичные расследования случаев коррупции среди полицейских. Но мы все знаем, что такое бывает, – сухо заметила Кэрол. Она сгребла бумаги обратно в портфель и обвела взглядом присутствующих. – Почему вы все еще здесь?
Жестом, который говорил яснее всяких слов, Ли бросил окурок вниз, на улицу. Потом встал и, еле передвигая ноги, поплелся к дверям.
– Слушаюсь, – сказал он.
Тэйлор встал и поерзал, беззастенчиво поправляя в штанах свой мужской атрибут.
– Эй! – бросил он, следуя за Ли и жестом приглашая Ди Эрншоу следовать за собой.
– Полегче, полегче, – сказала Кэрол в спины уходившим. -
Если бы спиной можно было говорить, то, глядя на спину Ди Эрншоу, все бы услышали одно: «От-зынь!» Когда за ними закрылась дверь, Кэрол откинулась в кресле, одной рукой массируя себе затылок. День обещал быть очень и очень долгим.
Тони машинально протянул руку к телефону, снял трубку и, пробормотав: «Тони Хилл. Пожалуйста, подождите. Не кладите трубку», – снова повернулся к компьютеру, допечатывая начатое предложение. Закончив, он с удивлением воззрился на трубку у себя в руке, словно не мог взять в толк, откуда эта штука могла там оказаться.
– Да, простите, Тони Хилл слушает.
– Это инспектор Уортон, – произнес ровный голос.
– Зачем? – спросил Тони.
– Что? – Уортон растерялся от неожиданности.
– Я спросил, зачем вы мне звоните. Что в этом странного?
– Так точно, вы правы. Я звоню, чтобы оказать вам любезность, – Уортон произнес эти слова грубым тоном, который явно противоречил их смыслу.
– Это что-то новенькое!
– Не надо умничать. Моему боссу ничего не стоит затребовать вас для нового дознания.
