записан какой-то интернет-адрес, у меня пока не было времени проверить его: www.bestdays.co.uk.
— Можем сейчас и посмотреть, — предложил Тони, нажимая кнопку пульта, чтобы поднять кровать, и морщась боли.
— Болит? — спросила Кэрол.
— Немного, — признался он и включил ноутбук.
— Они что, не могут тебе дать какое-то лекарство, чтобы не болело?
— Стараюсь принимать поменьше анальгетиков, — пояснил Тони. — Не нравится мне, какое у меня после них самочувствие. Предпочитаю ясный рассудок.
— Ну и глупо, — заявила Кэрол. — В боли ничего полезного нет.
Не спрашивая его разрешения, она нажала кнопку вызова сиделки.
— Что ты делаешь?
— Улаживаю твои проблемы.
Она развернула кресло, чтобы видеть экран компьютера.
Тони ввел адрес. Открылась страница: «Лучшие дни нашей жизни». Всего за пять фунтов в год создатели сайта обещали предоставить желающим услуги лучшей в Великобритании службы воссоединения бывших одноклассников и коллег. После краткой экскурсии по сайту Тони с Кэрол выяснили: зарегистрировавшись здесь, можно разыскать любых давних знакомых и связываться с ними посредством электронных писем.
— Зачем бы Робби Бишопу выходить на связь со старыми школьными приятелями? — спросил Тони. — Думаю, они сами из кожи вон лезли, лишь бы не терять его из виду.
Кэрол пожала плечами:
— Мало ли, может, он хотел найти девушку, которая его когда-то бросила? После разрыва помолвки он был вполне свободен.
— Все равно не сходится. Привлекательный парень, богатый, талантливый. Женщины на него вешались. И он, по всей видимости, время от времени кого-то из них подцеплял. И он был помолвлен. Если бы он по-прежнему был неравнодушен к какой-то девице, которая когда-то бросила его, он бы вел себя иначе. — Тони покачал головой. — Нет, в психологическую картину это совершенно не укладывается. А мы точно знаем, что на бумажке почерк Робби?
— Нет. Сейчас она у экспертов. Думаешь, кто-нибудь ему ее дал?
— Он сказал Филу Кэмпси, что выпивает с кем-то из старых школьных знакомых. Предположим, этот кто-то посоветовал ему зайти на сайт, поискать приятелей. Робби это не заинтересовало, но он не хочет показаться невежливым, поэтому сует записку в карман и потом просто забывает о ней.
— Может быть. Это логично.
Тони набрал в поисковике: «Харристаунская школа, Брэдфилд».
— Ты знаешь, в какой школе он учился? — подозрительно спросила Кэрол.
— Я слежу за футбольными новостями, Кэрол. Я знаю, где он родился и вырос. Его родители до сих пор живут все в том же доме в Харристауне. Он предлагал купить им новое жилье, но они предпочли остаться в родных стенах.
— Из футбольных новостей такие вещи не узнать.
Тони изобразил смущение:
— Ну да, время от времени я просматриваю колонки слухов. Вот посмотри.
Он указал на экран. Фотография Харристаунской школы: угловатый флигель из стекла и бетона, примерно шестидесятых годов, пристроен к основному корпусу — кирпичному зданию Викторианской эпохи. Под кратким рассказом истории школы — раздел «Знаменитые выпускники». Два члена парламента; две рок-группы; средней руки детективщик; малоизвестная актриса, какой-то модельер. И Робби Бишоп. Еще пара щелчков мышью — и Тони получил список тех, кто учился в Харристаунской школе одновременно с Робби.
— Кто бы ни дал ему эту ссылку, есть вероятность, что его имя среди них.
Кэрол застонала:
— Надеюсь, это хоть чуть-чуть сузит список.
— По крайней мере, теперь ты ищешь иголку не в стоге сена, а в копне.
— Думаешь, от этого легче? Тут-то и трудность, когда в деле нет явного мотива: не знаешь, с чего начать.
Тони прищурился:
— Для этого я и нужен, верно? Человек, который выдвигает дурацкие идеи и тем самым сокращает список подозреваемых, когда невозможно оттолкнуться от принципа «Кому выгодно?».
Кэрол усмехнулась:
— Пожалуй. Ну, на этой оптимистической ноте я тебя оставлю. Еду в Лондон беседовать с бывшей подружкой Робби.
— С очаровательной Бинди Блис, не так ли?
— Ты совершенно прав. Теперь я понимаю, что означает «просматриваю колонки слухов». А перед тем, как уехать, я отправлю кое-кого добыть как можно больше записей с камер уличного видеонаблюдения, которые установлены в центре города. Им придется попотеть.
— Как просматриваются окрестности «Аматиса»?
Кэрол вздохнула:
— К сожалению, по-разному. Где-то камер чересчур много, где-то нет совсем. Фасад клуба просматривается хорошо, подходы к ближайшим многоэтажкам — тоже. Но возле ВИП-зоны есть боковой выход в переулок. Переулок идет вдоль торца здания, а дальше — целый лабиринт улочек, это же Темпл- Филдз. Несмотря на все наши усилия, камер там до сих пор почти нет.
Они ненадолго замолчали. Каждый вспоминал прошлые дела, связанные с Темпл-Филдз — территорией, умудрявшейся сочетать в себе и район красных фонарей, и квартал геев, и роскошные квартиры, и целый улей мелких торговых предприятий. Темпл-Филдз — смешение и самого крутого и откровенного отстойника.
— В этой части города по-прежнему может случиться все что угодно, — полусонно пробормотал Тони. — И хорошее, и плохое.
Кэрол насмешливо фыркнула:
— Насчет хорошего — поверю тебе на слово.
— Просто мы там всегда видели одно плохое.
— Скажи это Поле.
Голос Кэрол звучал печально: она вспоминала, как однажды Пола чуть не погибла в вонючей комнатке района Темпл-Филдз.
Тони улыбнулся:
— Кэрол, Пола понимает, что такое грех, куда лучше, чем мы с тобой. Ей многое известно про Темпл-Филдз. Долгое время это было единственное место, где ей подобные могли чувствовать себя в безопасности. Геи жили в Темпл-Филдз задолго до того, как тамошний гейский квартал стал модным местом.
Упрек прозвучал мягко, но он напомнил Кэрол: не следует считать, что ее восприятие во всем совпадает с восприятием Полы.
— Ты прав, — согласилась она.
Но тут, постучавшись, вошла медсестра.
— Чем я могу вам помочь?
— Ему нужно болеутоляющее, но он не хочет в этом признаваться, — объяснила Кэрол, вставая и собирая свои вещи.
— Это действительно так?
Тони кивнул:
— Похоже что да.
Медсестра сверилась с историей болезни, прикрепленной у кровати, и заметила:
— Я же вам говорила, здесь мучеников не награждают медалями. Сейчас что-нибудь вам принесу.
