Саманта смерила меня презрительным взглядом.
— Если все это правда, тогда ты просто обязан сделать так, чтобы они...
— Давай не будем говорить об обязанностях. Сегодня у меня была идеальная возможность выйти из этого грязного дельца. Ты знаешь об этом не хуже меня, как знаешь и то, что, если бы я воспользовался этой возможностью, ты не сумела бы мне помешать. К примеру, я мог сдаться полиции, и тогда — конец моей маскировке, но... я этого не сделал. И мне пришлось убить человека. Я убил своего приятеля, чтобы спасти жизнь этому увальню Райану.
— Но Шеймас вовсе не был твоим...
— Неважно, был или не был. Главное, это было нелегко, понятно? Одним словом, я уже пошел на определенные жертвы, и, если ты хочешь, чтобы ваша операция имела продолжение, позаботься о том, чтобы я получил деньги. В конце концов, что такое миллион для важной государственной службы вроде МИ-шесть? Эта сумма наверняка не превышает и одной десятой процента ее годового бюджета. Миллион долларов для МИ-шесть — ерунда, мелочь. А если дело выгорит, это будет грандиозный успех. Благодарность янки, престиж, разнообразные повышения и награждения и тому подобное...
Саманта немного подумала:
— Что ж, мне кажется, я могла бы попытаться. От этого, я думаю, вреда не будет.
— Черт побери, ты не только попытаешься — ты сделаешь это!
— Я ничего не могу обещать, дорогой, но я постараюсь узнать, что можно сделать, — сказала она.
Я покачал головой:
— Нет, мне это не подходит. Не нужно ничего узнавать, детка. Мы договоримся сейчас и договоримся со всей определенностью, а уже завтра ты должна будешь выполнить свою часть договора. Мне нужна полная амнистия со стороны мексиканских и испанских властей, еще вы должны будете уничтожить мое досье и выплатить мне миллион долларов за сведения, которые помогут вам привлечь к судебной ответственности Трахнутого и Джерри.
Саманта в последний раз затянулась, раздавила окурок в пепельнице и достала из пачки новую сигарету.
— Ну? — спросил я.
Она посмотрела на меня и кивнула.
— О'кей, Майкл, — сказала Саманта негромко.
— Ты сделаешь все, о чем я тебе сказал?
— Да, сделаю.
— Вот и хорошо. У тебя нет чего-нибудь попить? Я просто умираю от жажды.
Саманта сунула руку за сиденье и достала бутылку минеральной воды. Я поднес ее к губам и осушил практически одним глотком.
— Можешь зайти ко мне, принять душ, — предложила она.
— Нет. — Я слегка пожал плечами.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросила Саманта, и в ее голосе снова послышалась озабоченность.
— Мне нужно вернуться на Плам-Айленд и все объяснить Трахнутому. Скажу, что потерял Шеймаса и солдата в темноте и не знаю, что с ними случилось.
Саманта ненадолго задумалась и произнесла:
— О'кей, я договорюсь, чтобы ФБР взяло расследование на себя. Завтра они опубликуют соответствующее коммюнике для прессы. В нем можно будет сказать, что имела место неудачная попытка ограбления военной базы, что грабители взяли одного из военнослужащих в заложники, но он сумел сбежать.
— Шеймас работал у Джерри, поэтому, после того как вы найдете тело, вам придется послать агентов в его строительную фирму, чтобы взять показания у всех, с кем он работал. Если этого не сделать, Джерри и Трахнутый могут насторожиться, — сказал я.
— Разумеется, мы пошлем туда своих людей и даже вызовем на допрос самого Джерри. Чего-то подобного он наверняка ожидает. Надеюсь, теперь нам удастся получить судебное разрешение на прослушивание его телефонов, хотя в этой стране власти относятся к подобным вопросам, пожалуй, чересчур щепетильно.
— Делайте что хотите, только не припутывайте к этому меня. Я не стану носить с собой никаких микрофонов!
— Я и не собиралась просить тебя о чем-то подобном. Ты и так делаешь для нас достаточно много, — ответила Саманта, и по ее губам вновь скользнула улыбка.
— Вот и хорошо.
Она моргнула, словно собираясь что-то сказать. Я опустил оконное стекло, чтобы не пропахнуть табачным дымом.
— Скажи, Майкл... мне нужно знать: нельзя было не убивать Шеймаса?
— Спроси у солдата, он тебе расскажет. Вопрос стоял так: или он, или мы.
— О'кей, — проговорила она негромко.
— Ну все, мне пора, — сказал я. — Отвези меня к дороге, которая ведет на Плам-Айленд, оттуда я сам доберусь.
Саманта кивнула, затушила сигарету и включила мотор. В молчании мы доехали до въезда в заповедник. В этот поздний час там не было ни единой живой души и никто не мог видеть, как я выхожу из ее машины.
— Итак, завтра ты договоришься насчет амнистии и денег, о'кей? — напомнил я.
— Хорошо, Майкл, — согласилась она и прикусила губу.
— Отлично.
Я отстегнул ремень безопасности и уже собрался вылезти из «ягуара», но Саманта меня остановила:
— Подожди...
— Что?
— Я не знаю, пригодится тебе это или нет, но... Я узнала насчет настоящих родителей Кит. Они оба из Нью-Йорка. Их звали Гектор и Лили Орландес, так что на самом деле Кит латиноамериканка. Поразительно, глядя на нее, даже не скажешь...
Я покачал головой:
— Ты не это собиралась сказать.
— Нет.
— А что же?
И снова Саманта немного помедлила, прежде чем ответить.
— Только вот это, — сказала она и, наклонившись ко мне, поцеловала. Она недавно пила, и ее губы и язык еще сохраняли вкус терпкого красного вина. Я ответил на поцелуй и, проведя грязной ладонью вверх по бедру Саманты, стиснул ее промежность. Она застонала и крепче прижала меня к себе.
— Будь осторожен, Майкл, пожалуйста! — попросила она негромко.
— Не бойся. Я стараюсь предусмотреть все возможности, — сказал я.
С этими словами я нажал кнопку, раскладывающую ее сиденье, и стащил с нее трусики. Потом расстегнул свои испачканные в болотной грязи штаны, и мы занялись торопливым, лихорадочным сексом.
Двадцать минут спустя я уже шагал вдоль берега океана, направляясь к большому, нелепому особняку в дюнах. Во всех окнах горел свет, а внутри, вне всякого сомнения, царили паника и хаос.
На ходу я зачерпнул немного морской воды и смыл с рук и лица последние следы крови Шеймаса.
Пройдя через патио, я постучал в стекло задней двери.
Мне открыл Трахнутый. Спереди у него за пояс брюк был заткнут пистолет. Увидев меня, он широко улыбнулся. Похоже, Трахнутый действительно рад был меня видеть. Втащив в дом, он крепко обнял меня за плечи.
— Слава богу, Шон! — воскликнул Трахнутый.
