произвели впечатление. В замкнутом пространстве пещеры любой из нас мог схлопотать пулю. Чудо, что никого не задело. Чертов маньяк!
— Сядь же, сука гребаная, твою мать! — гаркнул Скотчи.
Кэссиди и Марти перепугались не меньше меня.
Бриджит присела на камень, стараясь расположиться как можно ближе к Шивон.
— Пока говорить буду я. Твое дело — слушать, — начал Скотчи. — Мне тяжело дается каждое слово. За два года мне сделали четыре операции на горле. Теперь я хоть что-то понятное могу произнести… Десять лет я гнил в тюрьме. Едва пищал, как недоносок. Знаешь, как они меня звали?
— Не понимаю, какое отношение ваши проблемы имеют ко мне или моей дочери. Я привезла деньги, пересчитайте их и разрешите нам уйти. Теперь вы можете позволить себе любые операции, которые вам нужны, — произнесла Бриджит.
— Я тебе не давал разрешения говорить! Слушай, мразь! Просто слушай и все поймешь. Мне хочется, чтобы ты кое-что поняла прежде, чем я тебя убью. Знаешь, как все получилось? Твой возлюбленный, Темный Уайт, послал нас в Мексику и бросил нас там, мать твою, бросил подыхать. Только двое выжили. Молодой Майкл Форсайт, в рот его и в нос, сумел выбраться. Помнишь его, да? Ну еще бы! Я знаю, что он сделал. Убил Темного, Лучика и Большого Боба. Я горжусь тем, что он сделал. После этого он исчез, связавшись с Программой защиты свидетелей. Некоторые говорят, он был гребаным предателем, продавшим всю банду ради того, чтобы спасти свою шкуру. Но я не осуждаю его. Он поступил правильно. Хотя и не довел работу до конца.
Бриджит окаменела, когда поняла, с кем имеет дело. В ужасе она прикрыла рот рукой. Глаза ее расширились — сначала от удивления, а потом от страха.
— Скотчи… ты? Это действительно ты? — просипела она.
Скотчи осклабился в улыбке и прокаркал:
— Это я.
— Все говорили, что ты мертв. Даже Майкл, — произнесла в ужасе Бриджит.
— Чтобы убить меня, потребовалось бы очень много мексикашек.
Марти уставился на портфель, набитый деньгами.
Бриджит тоже посмотрела на портфель, и во взгляде ее промелькнуло что-то странное.
У меня подпрыгнуло сердце.
Ого, да у нее что-то припрятано в рукаве!
Скотчи отдышался, вытащил из кармана куртки фляжку, отпил из нее и вернулся к своей обличительной речи:
— Да, президент Фокс помиловал две-три сотни иностранцев. Чертовски хороший парень. Я вышел на волю и узнал, что Брюс с девяносто второго года времени даром не терял. Он отнял у меня удовольствие увидеть, как подыхает Темный Уайт, но мне еще кое-что осталось. С тобой он ничего не сделал, так ведь? А у Темного, оказывается, была дочка. Хорошо, очень хорошо…
— Если ты только хоть что-нибудь с ней сделал… — процедила сквозь зубы Бриджит.
— Ни единого волоска на ее хорошенькой головке я не тронул. Пока… Что до тебя, дорогая… Я был чертовски удивлен, узнав, что теперь именно ты всем заправляешь. Ты унаследовала империю, следовательно, и ее долги. Вот почему ты тут, дорогуша, — заплатить по счетам.
— Десяти миллионов, я думаю, вполне хватит, — произнесла Бриджит, все еще не понимая, что имеет в виду Скотчи.
Зато я понял. Бриджит и девочка должны погибнуть. Первой Шивон, чтобы Бриджит сначала увидела, что такое боль, а потом почувствовала ее на своей шкуре.
Умный ход. Это утвердило бы славу Скотчи как плохого парня, прикончившего Бриджит Каллагэн. После этого никто не посмеет перейти ему дорогу. И в придачу десять миллионов фунтов. В пересчете на слабые доллары — почти восемнадцать миллионов. Скотчи мог бы вернуться в Америку и замутить там все, что угодно. А мог остаться тут. Обстановка в Белфасте постепенно улучшается. В нынешних условиях никто не помешает Скотчи заняться торговлей наркотиками и крышеванием. А если все пойдет иначе, если ко времени переписи 2011 года — или пять лет спустя — в Северной Ирландии будет больше католиков, то любому дураку понятно, что тогда последует объединение с югом. Миллионы протестантов, многие из которых служили в вооруженных силах, неожиданно окажутся в чужой стране. Вспомните Боснию, Руанду, Косово. Да для такого скользкого типа, как Скотчи, откроются просто-таки безграничные возможности!
Убей Бриджит, убей Шивон, заслужи его уважение, вставай, вставай, вставай!
Он далеко пойдет, этот парень. Особенно с таким ловким и смекалистым советником, как я. Я его старый друг. Он возьмет меня в банду. Я знаю, Скотчи сделает это.
Выйти из укрытия — объятия, слезы, хлопки по спине, — а затем вместе со Скотчи устремиться в светлое будущее. Он защитит от Морана, от легавых, от кого угодно. Его ждут великие дела.
Да, это единственно верное решение. Или же просто закрыть глаза, заткнуть уши. Через секунду все кончится. Сделай верный шаг, Майкл, останься в укрытии, и пусть все идет своим чередом.
Но я не мог.
Шивон все изменила.
Даже если она дочь Темного, я не позволю Скотчи убить ее.
— Мне больно говорить, да и говорить больше нечего. Ты заплатишь за все сейчас же, без всяких отсрочек. Попрощайся со своей дочуркой, — с трудом прохрипел Скотчи. Он отошел от Бриджит и направил пулемет на Шивон.
— Деньги, пересчитай хотя бы деньги! — в отчаянии выкрикнула Бриджит.
— К черту деньги! — прохрипел Скотчи и прицелился.
Я встал и окликнул:
— Скотчи!
Скотчи подскочил как от удара током. Дернулся, замер и обернулся. Открыл рот. Вытаращил единственный глаз. Кэссиди чуть было не подстрелил меня, но вовремя остановился.
— Брюс, мать твою! — выкрикнул Скотчи. Блеск его оскала заставил бы скиснуть молоко в радиусе пятидесяти шагов.
Он подбежал ко мне и обнял.
— Какого хрена ты тут делаешь? — Он чуть не прыгал от радости.
— Скотчи, я…
— Парни, парни!.. Это мой старый друг Брюс! — прохрипел он, обращаясь к своим подручным, взиравшим на меня со смесью подозрения, ужаса и недоверия.
У них и без того нервы были на пределе, а тут еще из глубины пещеры откуда ни возьмись явился призрак из прошлого Скотчи. Теперь бандитам казалось, что оттуда может вывалиться все, что угодно, — хор ангелов, ФБР, группа волынщиков Ирландского гвардейского полка.
Кэссиди держал под прицелом меня, а Марти целился в Бриджит.
К счастью, они не разглядели, что у меня есть револьвер.
Скотчи улыбнулся мне, обнажив протезы. Я вгляделся в его лицо, покрытое пятнами, кое-как слепленный нос, челюсть, плохо встававшую на место, левый глаз с бельмом.
— Это ты какого хрена тут делаешь? Ты же мертв! — Я не переставал удивляться.
Скотчи усмехнулся.
