что у него узнать.
– Тебе принести чего-нибудь? – спросил я.
Он помотал головой.
– Слушай, хочу тут кое-что у тебя спросить, но если тебе сейчас не до этого, я могу подождать.
– Валяй. Мне не так хреново, как кажется.
– Куда течет Черри-Крик?
– Река или торговый центр? – Он потер щеку, щетина сухо зашуршала.
– Река, ясен пень. Куда может течь торговый центр?
– В районе Конфлюэнс-парк впадает в Саут-Платт.
– А дальше?
– Платт, Миссури, Миссисипи, Мексиканский залив.
– Черт, ну да, ясно.
– А зачем тебе?
– Да так, из любопытства.
– Еще чего рассказать, а то, может, глоток джина или мартини?
– Да нет, уже идти пора.
– Если что, там особо не порыбачишь, глубина два фута от силы.
– Спасибо, Пат. Тебе
– Не надо.
– Ну ладно, я на работу.
– Давай, – сказал он. – А, чуть не забыл, вчера вечером звонили по твою душу.
– Что?
– Да позвонил какой-то чувак, американец, из полицейского управления Денвера, хотел узнать, не останавливался ли у меня кто-нибудь ночью двадцать второго июня. Может, двое мексиканцев, или австралийцев, или даже ирландцев.
– Вот дерьмище-то, и что ты ответил?
– Я сказал «нет», сказал, что у меня, бывало, останавливались какие-то платные постояльцы, но я не вижу смысла дальше об этом говорить.
– А он что?
– Поблагодарил, сказал, что это просто обычное наведение справок, и повесил трубку.
– Его звали Рэдхорс, так?
– Да, что-то лошадиное.
– Ты молодчина, Пат, ты правильно все ему сказал, он нас разыскивает с тех пор…
Пат поднял руку, желая, чтобы я замолчал. В его глазах была холодная уверенность.
– Я не хочу ничего знать, – сказал он. – Так будет лучше всего.
– Ладно. И знаешь, наверно, лучше не говорить ничего Джону.
Глаза Пата расширились, но затем он кивнул, и я с ним попрощался. Я совсем забыл про Рэдхорса. Вернее, на время выкинул его из головы. Если бы у меня осталось хоть сколько-то здравого смысла, я бы понял, что теперь уж точно пора валить прочь из этого города. Но я был уже так близко. К тому же крючок сидел во мне достаточно глубоко.
Невероятно, но Чарльз уже был в офисе ОЗПА, взгляд у него был немного мутный, однако он явно успел принять душ, намазать волосы гелем, на нем был свежий льняной костюм, белая рубашка, галстук.
– Александр, – приветствовал меня он, широко улыбаясь, – а любишь ли ты сигары?
– Успешно съездил?
– Типа того. – Он засмеялся. – Вчера вечером я впервые толкал спич на публике.
– Ну и как?
– Отлично. Вот, держи, – сказал он и протянул мне серебряный футляр.
Чарльз рассказал, что в Аспене ему пришлось выступать перед переполненным залом, он завязал множество контактов и вернулся только сегодня утром. Он встречался даже с Ньютом Гингричем и сенатором Доулом. Чарльз сказал, что выступать с речью – почти то же самое, что читать лекции студентам, или делать доклад, или выдавать речовку перед дверьми. Разница лишь в том, что тут приходилось читать с «Телепромптера»[25], и это было непривычно.
– Ух ты, круто, ты что, сам писал текст доклада?
– Мы с Робертом. Он хотел поехать со мной, и Амбер тоже. А я отказался: подумал, что мне будет проще одному. Амбер говорит, ты ходил с ней в театр.
Я кивнул. Он улыбнулся в ответ. Вот весь он в этом. Собранный, умеет держаться, как раз те качества, что необходимы человеку, намеревающемуся попасть в конгресс. Прошлые подвиги тщательно скрыты – концов не найдешь. Тот тип мудака, который еще раз пять засветится в списке кандидатов на пост вице- президента. Не знаю, что за девица была эта Мэгги Прествик, но, клянусь, она стоила минимум десяти таких, как Чарльз. А уж Виктория Патавасти – больше сотни.
– Пошли, у нас намечается собрание, все приглашены, включая обслуживающий персонал.
– Прямо демократия, – пробормотал я.
Собрание представляло собой сольный концерт Чарльза. Он говорил о своем докладе и о совещании в целом, о том, что он встретил кучу сенаторов, губернаторов и членов конгресса. Сказал, что в ближайшие месяцы мы должны быть готовы к глобальным переменам в ОЗПА. Для Общества вырисовывалась перспектива попасть под крыло влиятельных консерваторов в качестве противовеса «Гринпису» и клубу «Сьерра», которые принадлежали демократическому лагерю. Это означало бо?льшие деньги, больше работы, возможностей для дальнейшего роста. Он не упомянул про шестое августа, но ему явно хотелось сказать об этом, я не сомневался.
Я посмотрел на Амбер. Красные слаксы, облегающий кремовый свитер, на голове – шляпа. Мне показалось, она выглядит как никогда. Амбер походила на Фэй Данауэй из фильмов семидесятых. У нее, видно, не хватило времени привести волосы в порядок, перед тем как неожиданно появился Чарльз. Было бы весело, если б он заявился пораньше, интересно было бы посмотреть, как она станет выкручиваться. Хватило бы у Чарльза духу прибить жену и любовника прямо в супружеской постели? Нет, слишком банально. К тому же повредит карьере.
Совещание закончилось, и, хотя Амбер явно нервничала, мне не терпелось поговорить с ней. Я стал проталкиваться в ее сторону.
– Симпатичная шляпка, – сказал я, и тут в нее врезался Эйб, отчего она пролила свой чай.
– Что? – спросила она, глядя на Эйба.
– Простите, – сказал тот извиняющимся тоном.
– Ничего, не обращай внимания. – И Амбер кивнула мне. – Что ты сказал, Алекс?
– Мне нравится твоя шляпка.
– Спасибо, Александр.
– Ты в ней похожа на Фэй Данауэй.
– Это которая все время играла всяких злодеек? «Бонни и Клайд»?
– Ну, не всегда. В фильме «Китайский квартал» она играла жертву.
– Тоже не годится, – сказала она с натянутой улыбкой.
– А здорово у Чарльза все прошло, и впрямь он произвел фурор.
– Да, но мне все же лучше было бы поехать с ним, пойти вместо этого в театр слишком эгоистично, – сказала она скорее самой себе.
– Но ты бы отвлекала его.
– Да, это его слова.
– В следующий раз, может быть, он всех нас пригласит, уверенности-то прибавится.
– Возможно, – ответила она и впервые за весь разговор посмотрела на меня. Эйб, Роберт и Чарльз над чем-то смеялись. Я улучил момент и подвел Амбер к окну в дальнем конце комнаты. Краем глаза я поглядывал на троицу сзади нас. Мы выглядели, будто смотрели на серые тучи или рассуждали о возможности дождя. Денверу требовался хороший ливень.
– Он приехал сразу после моего ухода? – прошептал я.
– Примерно через час.
