массовые беспорядки и мертвые дома после. И он не хотел снова увидеть такой Токстет на своем веку. Ни за что.
После совещания со старшим инспектором Хинчклифом Рикмен прошел прямиком в отдел. Разговоры перешли в тихое жужжание, и он почувствовал, пока шел от двери к белой доске в дальнем конце комнаты, что все взгляды обращены на него. Разгон, который он устроил им за задержку регистрации рапортов и оформления вещдоков, возымел некоторое действие, но пятьдесят человек, использующих помещение в течение двенадцати часов, причем кто-то уходит, кто-то возвращается с задания, неизбежно создают неразбериху и путаницу. Столы были завалены кипами бумаг, всюду валялись пустые упаковки и использованные одноразовые стаканчики, в помещении стоял спертый дух поздних вечеров и дешевой еды.
Посмертные фотографии Софии Хабиб и жертв поджога были прикреплены к доске магнитами. Ниже фломастером написаны даты обнаружения тел и предполагаемые время и причины смерти. Новым добавлением было фото Якубаса Пятраускаса, отсканированное с его иммигрантского удостоверения и увеличенное для публикации в прессе. Вторую доску целиком занимала схема, созданная при помощи программы «Холмс-2», которая представляла в цвете сводную диаграмму основных версий и связующих звеньев расследования.
От всех жертв шли двунаправленные стрелки к рамке, озаглавленной «Лица, ищущие убежище». Рисованный портрет женщины на розовом фоне с подписью «Мисс Хабиб» был связан красной линией с Лексом Джорданом, который выглядел как пьяный работяга. Другая линия соединяла четырех жертв поджога, пока еще безымянных, с Джерардом Флинном, известным как Джез. Пунктир обозначал предполагаемую связь с Крысами из Рокеби, бандой Бифи.
От портрета Якубаса Пятраускаса тянулась стрелка к двум мужчинами в масках, которых свидетели видели выходящими из общежития, после того как он набрал три девятки. Версия по кражам документов на пособия была заключена еще в одну рамку. До настоящего времени единственным подтверждением данной версии было исчезновение бумаг Софии Хабиб.
Рикмен несколько минут изучал схему, пока народ заканчивал телефонные разговоры и занимал места. Когда установилась относительная тишина, он повернулся и спросил:
– Ну и чем удивите?
Никто не жаждал принимать вызов – команда молчала. И тут поднялся Фостер, принимая удар на себя: он понимал, что раздраженный после совещания босс может оттолкнуть от себя людей.
– Оказывается, я ошибался, босс.
– Что?
– Ну вот – ты уже удивился, – сказал Фостер, прекрасно сознавая, что Рикмен не удивлен, а недоволен.
– Нельзя ли по существу, сержант?
– Я считал, что опрос иммигрантов ничего нам не даст, – пустился в объяснения Фостер. – Я ошибался. Мы постарались, и в результате всплыло одно имя. – Он сделал паузу. – Лекс Джордан.
Может, Рикмен и думал, что сумел подавить блеск глаз, но Фостер его знал, и он разглядел эту вспышку, как луч маяка в тумане.
– Что они говорят о Джордане? – заинтересовался Рикмен.
– Он доит одиноких женщин и запугивает мужчин послабее.
– Что значит «доит» женщин? – не понял Рикмен.
– Запугивает и облагает «налогом» их пособие…
– Он отбирает деньги у иммигрантов? – Рикмен вспомнил, что говорила Грейс о больших деньгах, которые можно получить от кражи документов на пособие, и ощутил горькое удовлетворение. – Похоже, мы установили новую связь между Джорданом и жертвой убийства.
– Никто не хочет давать показания, но болтовня не в пользу Джордана, – продолжил Фостер.
– Есть что-нибудь конкретное по Якубасу? – спросил Рикмен.
– Сосед слышал шум в квартире Якубаса около половины третьего ночи, – доложил Фостер.
– Он видел нападавших?
– Не-а. Он слышал, как Якубас включил радио на полную громкость и долго мерил шагами комнату. Разбудил соседа снизу, иммигранта из Ирака.
– Выяснили время, когда звонок поступил на телефон доверия?
Фостер кивнул:
– За полчаса до нападения. Но что забавно, тот же самый сосед втирает, что ничего не слышал, когда два привидения воткнули здоровенный нож в стенку и закололи бедолагу Якубаса.
– Сон праведника, – заметил кто-то.
– Сон перепуганного праведника, – уточнил Рикмен. – Запись еще не удалось разобрать?
– До сих пор у криминалистов, – ответила Харт.
– Что по мужчинам, которых видели выходящими из дома?
– Ничего, кроме того что на них были плащи и маски – как в фильме «Крик».
– Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. Патологоанатомы сегодня тоже кое-чем порадовали: у жертв поджога обнаружены ранения внутренней стороны бедра. Криминалисты исследовали остатки ковролина – он был пропитан кровью… – Рикмен подошел к схеме, пока люди переваривали новую информацию. – Здесь должна быть связь между Софией и жертвами поджога, – сказал он, проводя пунктирную линию красным маркером. – Убийства совершены по одному сценарию: наркотики в крови, вскрыта бедренная вена, за исключением того, что девушку не сожгли.
