Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки! Теперь нужно поскорее встретиться еще раз с Малкомом Остином. Ему предстоит ответить на целый ряд трудных вопросов.
8
— В чем дело, Алан? Что за кошка между вами пробежала?
— Как ты думаешь, Фил Хартнелл тоже это заметил?
— Да он сегодня не понимает, на каком свете находится, ему не до вас. А если и заметил, то решил, что это всего лишь размолвка любовников.
— А ты сам как думаешь?
— Я бы тоже счел это размолвкой, но… Вы ведь уже не любовники, верно? Мне кажется, эту стадию вы уже миновали.
— Нет, — возразил Бэнкс. — Пока еще нет.
— Как тогда прикажешь тебя понимать?
Они сидели на скамейке в дворике возле паба «Вьючная лошадь» рядом с Бриггейт, одной из центральных улиц Лидса. Дворик окружали высокие стены, и, глядя на них, Бэнкс невольно возвращался мыслями к Лабиринту и Хейли Дэниэлс. Перед ним стояла тарелка жареной пикши с картошкой и пинтовая кружка пива. Расположившаяся за одним из столов неподалеку группа студентов оживленно обсуждала концерт группы «Рэдиохед». Дворик быстро наполняли торопящиеся пообедать служащие ближайших офисов: мужчины с распущенными галстуками и пиджаками, переброшенными через плечо; женщины в длинных прямых юбках и блузках с короткими рукавами, в открытых туфлях или босоножках. Погода выдалась несравненно более теплой, чем в прошлое воскресенье, — уикэнд будет удачным.
— Да я и сам себя не понимаю, — ответил Бэнкс.
Ему казалось, что сейчас не время и не место рассказывать Кену о вчерашнем инциденте, поэтому он наскоро сплел примитивную историю, не упомянув ни о нелепой выходке Энни, ни о чувствах, захлестнувших его, когда она прильнула к нему всем телом. С одной стороны — желание, с другой — чувство опасности. И он решил не уступать желанию, а защитить себя от опасности. Но объяснить этого Кену он не мог, как не мог рассказать о ревности, которую вызвали намеки Энни на молодых любовников. Он читал где-то, что ревность не пробуждается, если нет желания.
— Что же все-таки между вами произошло? — не успокаивался Блэкстоун.
Бэнкс рассмеялся:
— Энни перестала мне верить. К тому же она почти две недели находится в командировке, в Уитби. Мы практически не общаемся. А в ее жизни происходят какие-то странные вещи. Вот и все, что я могу сказать.
— Она плохо выглядела сегодня утром.
— Я заметил.
— Ты говорил, она заявилась к тебе под градусом?
— Это меня и поразило.
— У нее, часом, нет проблем с алкоголем? При нашей жизни и при нашей работе такое нередко случается.
Бэнкс посмотрел на свою полупустую кружку. Или наполовину полную? Нет ли у него самого проблем с алкоголем? Некоторые сослуживцы считают, что есть. Он и впрямь пьет слишком много, но не до такой степени, чтобы каждое утро мучиться похмельем или утратить интерес к работе, а посему старается не слишком волновать себя размышлениями на эту тему. Ну кому и какой вред от того, что он, сидя дома, пропустит несколько бокалов вина, слушая Телониуса Монка или «Грейтфул Дед»?
Бывает, что он, когда вдруг нападает хандра, позволяет себе, погружаясь в баллады покойной Билли Холидей или «Новые времена» Боба Дилана, пропустить еще один, а то и два бокала. Ну и что такого? Как верно заметила Энни, в его жалкой жизни нет ничего выдающегося… а он позволил себе оттолкнуть ее!
— Не думаю, что у Энни с этим делом трудности, — ответил Бэнкс. — Она не прочь выпить, но никогда не выходит за рамки. Боюсь, это своего рода срыв, но не симптом.
— Проблемы с мужчинами?
— Почему обязательно с мужчинами? — недовольно спросил Бэнкс. — Почему не проблемы по работе? — Бэнкс возражал Филу совершенно автоматически, сам себе не веря: если вспомнить вчерашний разговор с Энни, то у нее проблемы именно с мужчинами. Раньше он был мужчиной ее жизни. Но хочет ли он вновь занять это место? — Скорее всего она ворошит в памяти дело Люси Пэйн и Джанет Тейлор, — предположил он, надеясь если не сменить тему разговора, то хотя бы отклониться от направления, которое упорно пытался задать Кен Блэкстоун.
Тот, поднеся кружку ко рту, отхлебнул пива и сказал:
— Да, для нее это был тяжелый период. Ведь именно ей пришлось копаться во всем этом дерьме с делом Тейлор.
— Для всех нас тот период был тяжелым. Но я понимаю, о чем ты… А что ты думаешь об убийстве Люси Пэйн?
— О том, кто мог это сделать?
— Да.
— Как сказал Хартнелл, список очень длинный. Но есть одно обстоятельство, которое меня настораживает: точность исполнения, если можно так выразиться.
— Это ты о чем?
— Видишь ли, убийце не составило большого труда выяснить, куда поместили Люси Пэйн после выписки из больницы. Что бы ни утверждала Джулия Форд об усилиях своих коллег скрыть личность и местонахождение Люси, такие данные легко раскрываются, стоит проявить хотя бы минимум усердия и настойчивости. Небольшая утечка информации, большое количество документов, небольшое денежное поощрение — и дело в шляпе. Короче говоря, найти Люси оказалось нетрудно, а вот способ убийства… Если убийство совершил жаждущий мести родственник одной из жертв, то почему бы ему просто не взять Люси на прогулку, а потом, вывезя на берег, не столкнуть ее со скалы?
— Понимаю ход твоих мыслей, — кивнул Бэнкс. — Чтобы убить ее так, как это было проделано, убийце следовало подготовиться: добыть бритву или другое орудие, которым он перерезал ей горло.
— Да. И даже если решение убить Люси не родилось под влиянием минуты, то все-таки столкнуть ее вниз было куда как проще. Ведь она не могла выдать убийцу: не стала бы ни кричать, ни сопротивляться.
— Ты считаешь, убийца как-то связан с делом Хамелеона?
— Не уверен, — ответил Блэкстоун. — Но не исключаю такой возможности. Убийство кровавое, бессмысленно жестокое, но стоит ли ожидать хладнокровия от человека, в груди которого кипят неутихающие ярость и желание отомстить Люси, подвергшей пыткам его родственницу? Вот он и дает выход гневу.
— Если бы убийца просто столкнул Люси со скалы, — словно размышляя вслух, сказал Бэнкс, — то тело, вероятно, вообще бы не нашли.
— Но обнаружили бы инвалидное кресло, и все догадались бы, что произошло… Кстати, упав со скалы, она могла бы и не умереть.
— Кен, я уверен, ты мыслишь правильно. По всему видно, что это не импульсивное, а хладнокровное, продуманное убийство. Убийца наверняка знал, что жертва, за которую он мстил, умерла на руках Люси, наблюдавшей, как та умирала. Какой вред можно причинить полностью парализованной женщине? Разом лишить ее жизни, вложив в этот удар всю свою ненависть.
— Лишить не только самой жизни, но и всего, что Люси в себе таила, — сказал Блэкстоун.
— О чем ты?
— Не знаю. Я просто размышляю вслух. Понимаешь, это убийство напоказ, оно — словно послание людям, которые обнаружат тело. Послание, написанное ее же кровью. Что же он хотел сказать? Думаю, мы
