— Нет.
Энни вздохнула. Как она и предполагала, ему хотелось поиграть с ней. Ладно, будь что будет. Она села.
— Ну так что, выпьешь? — игриво спросил Эрик.
— Я присела потому, что это займет больше времени, чем я рассчитывала, — объяснила Энни, — но пить не буду. Ты знаешь, чего я хочу.
— Я знаю, чего ты хотела той ночью, — язвительно произнес Эрик, — а сейчас даже и не знаю, чего ты хочешь. В подтверждение моих слов имеются фотки — некоторые ты уже видела. Кстати, самые лучшие.
— Мне плевать, — резко оборвала его Энни. — Удали их, и забудем, что мы с тобой вообще встречались.
— А я не хочу забывать о том, что было. Неужели ты не можешь оставить мне что-нибудь, напоминающее о тебе?
— У тебя останется значительно больше воспоминаний, если ты не выполнишь мою просьбу.
— Это угроза?
— Понимай как знаешь. Эрик, у меня был трудный день, и мое терпение на исходе. Так ты дашь мне свой мобильник?
— А иначе что?
— Ладно, — решительно произнесла Энни. — Пеняй на себя. Ты был недалек от истины, когда предположил, чем я зарабатываю на жизнь. Я инспектор уголовной полиции.
— Мне что, терять сознание от страха?
— Думаю, так оно и будет, когда ты услышишь, что я скажу.
— Ну и что ты сделаешь, если я не уничтожу фотки? Попросишь кого-нибудь из своих дружков- неандертальцев вышибить мне мозги?
Энни улыбнулась и медленно покачала головой:
— Обойдусь. Я буду действовать иначе.
— Секретный план уже готов?
— Послушай, — нетерпеливо перебила его Энни, — давай закончим эту игру. Что было, то было. Может, это и было хорошо. Я не помню, что не делает мне чести. В любом случае это было ошибкой…
— Откуда ты знаешь, что это было ошибкой? Ведь ты так и не дала мне шанс…
— Это была ошибка с моей стороны, — с раздражением сказала Энни. — Пойми, наконец. И то, как ты вел себя при нашей недавней встрече, только подтверждает это.
— Но почему?..
— Я не хочу обсуждать с тобой все это по второму кругу. Я пришла сюда, чтобы попросить тебя — вежливо и по-доброму — затереть эти фотографии. Они не для всеобщего обозрения, и, честно говоря, я не хочу поддерживать отношения с человеком, который может запечатлеть подобное на камеру.
— Но ведь ты не возражала и сама кое-что фотографировала. Так что расслабься и кончай на меня наезжать. Мы же просто веселились.
— Давай свой гребаный мобильник! — Энни поразилась собственной горячности, но Эрик довел ее, что называется, до белого каления. У нее не было ни сил, ни желания объяснять ему разницу между несколькими забавными снимками, сделанными ею в ночном клубе, и интимными фотографиями в спальне, когда она спала. Если он сам не понимает разницы, то не заслуживает никакого снисхождения.
Он, казалось, тоже был потрясен ее внезапной вспышкой. Немного помолчав, он сунул руку в карман, вытащил мобильник и бросил ей.
Энни поймала телефон:
— Вот спасибо. — Она просмотрела все снимки: ничего непристойного, но слишком откровенно, да и снято исподтишка. Уничтожив все фотографии, она скомандовала: — Теперь компьютер.
Махнув рукой в сторону стоявшего на столе компьютера, он произнес с поклоном:
— Прошу вас.
Те же самые фотографии были и в компьютере. Она стерла и их, а потом очистила корзину. Она знала о существовании технических возможностей восстановить уничтоженные данные, но сомневалась, что такая задача по плечу Эрику. Возможно, он уже переписал их на диск или на флешку, но не устраивать же из-за этого в квартире обыск.
— Это все? — спросила она.
— Все. Ты получила то, за чем пришла. Теперь проваливай.
Отвернувшись от нее, он взял стакан с пивом и сделал вид, что смотрит телевизор.
— Прежде чем я уйду, — сказала Энни, — позволь предупредить: если ты все-таки сохранил фотографии или они появятся на YouTube, вышибать тебе мозги, как ты выразился, никто не будет. Но у меня есть друзья, и, поверь мне, мы очень легко сможем превратить твою жизнь в непрерывную цепь неприятностей.
— Да что ты говоришь? — притворно ужаснулся Эрик, отрывая взгляд от экрана. — Интересно, как вы это сделаете?
— Если хоть одна из этих фотографий всплывет где-нибудь, я не только заявлю, что была пьяна, когда меня снимали, — а ведь это правда, понятная любому, — но скажу, что ты подсыпал мне психотропное средство с намерением изнасиловать.
Ошарашенный Эрик уставился на нее и с трудом выдавил:
— Ты действительно сделаешь это?
— Легко! А при обыске в твоей квартире найдут рогипнол, гамма-гидроксибитурат — его еще называют «наркотик для насилия», ты в курсе? — или что-то подобное. — Сердце Энни билось так сильно, что Эрик, наверное, слышал его удары: она не привыкла лгать и угрожать.
Эрик закурил новую сигарету. Он побледнел, и Энни заметила, как дрожат его пальцы.
— А знаешь, — сказал он, вдохнув дым, — я не верю, что ты способна на такое. Когда мы встретились, ты показалась мне совсем другой.
— Не надо вешать мне лапшу на уши. Когда мы встретились, ты подумал: «Вот эту старую сучку — она еще вроде ничего — я смогу без больших усилий затащить в постель».
У Эрика от удивления глаза на лоб полезли.
— Разве не так? — продолжала Энни.
— Я думал… — Он качал головой, не в силах подобрать слова. — Думал, ты совсем не такая…
— Поверь, я именно такая, — остановила его Энни. — Конец эпизода. Тебе все понятно?
Эрик с усилием проглотил слюну:
— Все.
— Тогда прощай, мой юный друг.
Энни едва сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью на прощание. Она задыхалась от злости, но надо было доказать Эрику, что она контролирует ситуацию, хотя на самом деле это было не так. Вечерняя улица дышала прохладой. Энни, остановившись на углу, сделала несколько глубоких вздохов. Она справилась, успокаивала она себя. Проблема решена. Устранена. Вот это в стиле Энни Кэббот, Ангела Милосердия! «Но почему, — думала она, шагая по улице и вглядываясь в темную поблескивающую поверхность моря, — разделавшись с таким отвратительным типом, я чувствую себя словно только что растоптала бабочку?»
Минуту спустя, успокоившись, Энни решила, что Эрик не бабочка, а скорее змея, и улыбнулась.
12
Прижимая к груди бутылку вина, Бэнкс глубоко вдохнул и нажал на кнопку звонка. Он испытывал странное чувство, оттого что снова находится на той самой улице, где много лет жил с Сандрой и детьми. Теперь она замужем за другим, у нее маленький ребенок. Их общие дети выросли: Трейси окончила университет, Брайан играет в составе успешной рок-группы. Но все же, когда Бэнкс посмотрел на опущенные шторы своего прежнего дома — ничем не примечательного дома с эркером, — на новую дверь,
