а Ребус (ну почему из всех людей Земли это должен был оказаться именно он?!) смотрит на них от дверей. Интересно, спрашивала себя Шивон, что могло бы случиться, если бы он не заявил о своем присутствии? И заодно, как долго он там стоял и слышал ли он, с чего начался их спор?
Вскочив с дивана, Шивон принялась расхаживать по комнате, держа в руке стакан.
– Нет, нет, нет!… – снова и снова твердила она, словно от многократного повторения этого слова сцена в рабочем зале могла кануть в небытие.
В этом-то и заключалась главная проблема: теперь никакими усилиями нельзя было повернуть время вспять и отменить то, что уже случилось.
– Идиотка, дура!… – произнесла Шивон нараспев, повторяя эти слова до тех пор, пока они не утратили свой смысл.
Идиотка дура идиотка дура идиотка…
Нет, нет, нет, нет…
Мечта масона…
Флип Бальфур… Гэндальф… Раналд Марр…
Грант Худ.
Дура-дура-дура-дура-дура…
Она была у окна, когда закончилась первая запись. В наступившей тишине она отчетливо услышала, как на ее улицу свернула какая-то машина. Сверкнули яркие фары, и Шивон мгновенно поняла, кто это может быть. Бросившись к торшеру, она пнула ногой напольный выключатель, и гостиная погрузилась во тьму. Правда, в коридоре еще горел свет, но Шивон сомневалась, что его видно снаружи. И все же она не смела пошевелиться, не смела сделать хотя бы шаг, боясь, что движущаяся тень может ее выдать.
Машина остановилась у ее подъезда. Из колонок снова полилась музыка, и Шивон, взяв в руки пульт дистанционного управления, выключила проигрыватель. Снова стал слышен звук мотора, работающего на холостом ходу, и стук ее собственного сердца, который показался Шивон куда более громким.
Потом зазвонил домофон. Кто-то хотел войти в подъезд. Шивон не шевелилась, сильно, до судорог, сжимая в руке стакан. Домофон зазвонил снова.
Нет-нет-нет-нет… Оставь это, Грант. Просто сядь в свою машину и поезжай домой. Завтра… завтра мы оба сможем притвориться, будто ничего не было, но сегодня… Сегодня тебе лучше уехать.
«Бзз-бзз-бзз-бзз!» – надрывался домофон.
Шивон переложила стакан в другую руку и стала что-то напевать. Именно что-то, потому что это не была какая-то определенная мелодия, но ей нужно было что-то, чтобы заглушить настойчивые звонки и шум крови в ушах.
Потом Шивон услышала, как хлопнула дверца машины, и перевела дух. Она было подумала, что можно расслабиться, но тут зазвонил телефон, и от неожиданности она едва не выронила стакан. Телефон стоял на полу возле дивана – Шивон видела его благодаря проникавшему в комнату свету уличного фонаря. Ее автоответчик был настроен на шесть звонков. Телефон прозвонил уже три раза, четыре…
Потом Шивон пришло в голову, что это может быть Фермер Уотсон.
Бросившись плашмя на диван, она сняла трубку.
– Алло?
– Шивон? Это Грант.
– Где ты?
– Здесь, внизу. Я только что звонил тебе по домофону.
– Я ничего не слышала – должно быть, домофон испортился. Что ты хотел?
– Для начала я бы хотел, чтобы ты меня впустила.
– Я очень устала, Грант. И только что легла.
– Пять минут, Шивон… Дай мне пять минут!
– Нет.
– О-о…
Тишина в трубке была подобна третьему участнику разговора – огромному, угрюмому, молчаливому, которого пригласила только одна из сторон.
– Просто поезжай домой, ладно? Увидимся завтра.
– Завтра может быть уже поздно – Сфинкс ждать не будет.
– Так ты приехал, чтобы поговорить со мной о работе? – Шивон подсунула под себя свободную руку, чтобы удобнее было лежать.
– Не только, – признался он. – Я…
– Так я и думала. Знаешь, Грант, давай считать все, что произошло, просто помрачением. Согласен?
– Ты думаешь, это было… помрачение?
– Да, а ты?
– Чего ты боишься, Шивон?!
– Что ты имеешь в виду, Грант?… – Ее голос стал жестче.
Последовала коротенькая пауза, но в конце концов Грант все-таки сдался.
– Нет, ничего. Извини.
– Тогда до завтра?
– До завтра.
– Спокойной ночи, Грант. Я уверена, что завтра мы решим эту чертову задачу!
– Ну, если ты так считаешь…
– Да, считаю.
– В таком случае – спокойной ночи, Шив.
– Пока. – Шивон поспешно положила трубку, решив не объяснять, что она с детства ненавидит свое сокращенное имя. Так ее называли школьные подруги. Одному из ее бойфрендов тоже нравилось это имя – он говорил, что на сленге оно означает «нож».
– Спокойной ночи, Шив…
Дура, идиотка, кретинка…
Она слышала, как отъехал Грант, видела, как по потолку и по стенам метнулся бледный отсвет фар. Не зажигая лампы, Шивон допила джин, но никакого вкуса не почувствовала. Когда телефон зазвонил снова, она громко выругалась и схватила трубку.
– Слушай, может, хватит, а?… – рявкнула она в трубку. – Просто забудь обо всем, ладно?
– Как скажешь, Шивон, как скажешь… – Она узнала голос Фермера Уотсона.
– О, это вы, сэр? Извините. Я думала…
– Ты ждала другого звонка?
– Нет, то есть да… В общем, это длинная история, сэр.
– Ладно, проехали; давай лучше поговорим о наших делах. Я тут кое-кому позвонил… Среди моих знакомых действительно есть люди, которые знают о Ложе гораздо больше меня, поэтому мне казалось, что кто-то из них сумеет нам помочь…
У него был такой тон, что Шивон поняла – Уотсон тоже ничего не разузнал.
– Выходит, я зря вас побеспокоила… – сказала она.
– Не совсем зря… Кое-кого я не застал дома. Я оставил сообщения на автоответчике, но они мне еще не отзвонились. Nil desperandum [18], так, кажется, говорят?
Шивон слабо улыбнулась. Она знала, что так говорят только безнадежные оптимисты.
– Вы правы, сэр.
– В общем, завтра утром я позвоню тебе еще раз. Когда у тебя крайний срок?
– Часов в одиннадцать.
– Тогда завтра рано утром я сам им позвоню и все узнаю, а потом при любом раскладе позвоню тебе. Идет?
– Огромное вам спасибо, сэр.
– Это тебе спасибо – приятно чувствовать, что ты еще кому-то нужен. – Уотсон немного помолчал. – Вымоталась, девочка?
