Форсаж

Рик подтолкнул Пола вперед и бросил взгляд на человека на столе. Одна рука его подрагивала, вдоль основания позвоночника шел длинный надрез.

— Кто он?

— Это ее бойфренд.

Тони в просторной рубахе на жирном теле с выпирающей нижней челюстью многозначительно улыбался.

— Рик, не думай, что ты можешь во все это ввязаться, а потом выйти сухим из воды, — вымолвил он сквозь зубы.

— Отпустите ее, — приказал Рик Тони.

— Отпусти ее сам. — Моррис опять пощелкал выключателем лампы.

Я хочу убить его, подумал Рик. Я хочу этого больше всего на свете.

— Тони, — начал Пол, пытаясь выступить посредником между сумасшедшими. — Отпусти ее. Деньги, этот документ, у тебя в руках, ведь так? Отпусти их всех. Уже хватит. Я вызову парней, которые все здесь уберут. Через три часа никакой проблемы не будет. — Он сделал паузу. — Мы с тобой старые друзья, Тони. И мы с тобой еще сделаем немало денег.

— А кому вот это достанется? — спросил Тони, вставая и убирая сложенный документ в карман рубахи.

— Нам, — ответил Пол.

— Кому? Ему? — Тони указал на Рика.

— А где Джонс и Томми? — спросил Пол. — Ты сказал…

— Они все еще ездят и ищут ее. — Тони посмотрел на мобильный телефон в своей руке. — Эта штука сдохла.

Моррис повел пистолетом.

— Мне не нравится эта ситуация.

Пол указал на Морриса.

— Успокой его, Тони, он какой-то слишком нервный.

Моррис держал пистолет направленным на Рика и улыбался.

— Кристина! — закричал Рик, чувствуя, что его сейчас вырвет. Ответа не было.

— Я сейчас пристрелю этого парня, Тони! — Моррис расставил ноги и взял пистолет двумя руками.

— Да уйми же ты его! — закричал Пол.

— Почему я ее не слышу? — спросил Рик.

— Потому что мы ее замотали скотчем, козел.

— Тони! — закричал Пол, приседая. — Скажи своему парню, чтобы он притормозил. Хорошо? Все это можно уладить, все это…

Моррис выстрелил. Пол пошатнулся. Пуля попала ему в верхнюю часть головы. Кровь рванула фонтаном на два фута вверх, и он упал на дощатый пол, подергивая ногами. Рик с воплем сделал шаг вперед и выстрелил в Морриса. Тот схватился за бедро. Не умею я стрелять из этой штуки, подумал Рик. Он прохромал вперед и разрядил в него второй ствол, опять промахнувшись. Моррис с воем схватился за лицо и встал на колено; кровь капала на его зеленую бейсбольную куртку. Рик встал над ним.

— Теперь я тебя прикончу, — выдохнул Рик, рот его был заполнен слюной. — Ты убил Поли.

— Мои глаза! — закричал Моррис. — Мои глаза!

Рик ударил его дробовиком по голове, тем движением, каким всаживают лопату в твердый грунт. Моррис завалился, задыхаясь. Рик обождал. Моррис шевельнулся. Рик, согнувшись в коленях, ударил его опять, изо всей силы, а затем в третий раз. Потом снова обождал. Изо рта и ушей Морриса хлынула кровь. И Рик ударил его еще несколько раз, для верности.

Рик поднял взгляд — дело сделано — и увидел: Тони, двигаясь удивительно быстро для своего возраста, подбирается к двери. Рик поднял дробовик и вспомнил, что оба ствола пусты. Пистолет лежал в глубоком кармане пальто. Тони исчез, хлопнула дверь. Мне его не догнать, подумал Рик. Не с моей ногой. Он подошел к Кристине и склонился над ней. Она была вся обмотана скотчем.

— Это я, — сказал он нежно. — Это Рик. — Он понял, что ему будет трудно размотать скотч одной рукой. — Обожди секунду. — Он прохромал к одному из Моррисовых ящиков с инструментами и нашел ножницы. Вернулся к ней и положил ладонь ей на голову. — Все в порядке. Не беспокойся. — Аккуратно разрезал скотч, так, чтобы она сначала смогла дышать, а потом видеть.

— Он все еще жив! Он все еще жив! — закричала она. — О, боже, Чарли!

— Он твой друг? — Рик пошел за ней, поддев ногой валявшийся на полу болт. Она склонилась над человеком на столе. Похоже, что части его позвоночника были вырезаны. Кристина прикоснулась пальцем к лицу несчастного.

— Мой брат мертв, — сказал Рик бесчувственным голосом. — Они его убили.

— Деньги у Тони, тот лист бумаги? — спросила она.

Рик взглянул на нее.

— Пол мертв. — Он одеревенел и был исполнен ненависти ко всем и всему, даже к ней. — Я так скучал по тебе, — произнес он хриплым шепотом.

Она прикоснулась к щеке пожилого мужчины еще раз.

— Может быть, он еще жив? Он все еще… теплый.

— Навряд ли. Слишком большая потеря крови.

— Он умирает из-за меня.

— Все здесь умерли из-за тебя.

Рик подошел к телу брата. Когда он оглянулся, Кристина стояла в сумеречном свете дверного проема на другом конце комнаты. Она смотрела на него. Потом повернулась и, ничего не сказав, ушла, предоставив Рика самому себе.

Военно-воздушная база «Эдвардс», Калифорния

Весна 1966 года

Он выживет, и пошли все к дьяволу, да! Надо только продержаться. Держись! Держись! Сожми ноги, Чарли-мальчик, пусть кровь отольет, не будь слабаком, это всего лишь ускорение… он слышал булькающее клокотание собственного дыхания… крики мужчин, затем выстрелы… Я все еще… глаза закрыты, просто устал. Перегрузки от ускорения давят на спину… он справится. Я пока жив, я дышу, я здесь. Он попробовал поднять голову, но боль пронзила его. Открыты ли у него глаза? Нет, глаза закрыты. Темнота в визоре. Сердце билось медленно. Успел он сказать… нет, не успел — нет, Элли, я… они хотели, чтобы я объяснил, но я не успел, они хотели… не про Бена и Джулию, не про них. Он приподнял голову, откинулся назад, входя в пятнадцатиградусный переворот, нос «F-4» продирается сквозь толщу миллиона облаков. Вхожу в разворот на триста шестьдесят, горизонт вращается по часовой стрелке — выполняю штучки из высшего пилотажа. Топлива достаточно. Полет без боекомплекта. А внизу на наблюдательном пункте два подполковника стоят и наблюдают за тобой в бинокль. Смотрят, чтобы убедиться, что ты отлетал как надо. Пара привередливых инструкторов. Через неделю его отправят в Висбаден, Западная Германия, а все потому, что президент Джонсон поимел зуб на дядюшку Хо. Встать на хвост, двинуть дроссель до форсажного ограничителя и дать вертикальное ускорение, малыш, взмыть вверх с ускорением 1,6 Маха на три тысячи футов. При этом глазные яблоки принимают яйцеобразную форму от перегрузки. Затем потянуть дроссель на себя и медленно, медленно, медленно, пока… до тех пор, пока не зависнешь в воздухе, свободный и невесомый, как никто и никогда, а теперь опустить закрылки и дать самолету перевернуться в воздухе, делая сальто, пока нос не встанет перпендикулярно земле, и, не допуская вибрации и осевого вращения, открыть дроссель на полную и ринуться вниз, к земле. Смертельный номер! Серебряная птица, падающая с небес. В голове дико стучит кровь, не хватает кислорода, он сейчас поправит маску, видит мальчика… бегущего через поле… Чарли, возвращайся сюда, быстрее — худые ноги, мелькают колени… он видит своих