много народу, можно будет связаться по телефону с Андерсоном и задать ему нагоняй.
Он кивнул швейцару в фуражке и белых перчатках и вошел в бар, направившись сразу к стойке. Сонные бизнесмены и парочка мужчин, явно членов ракетбольного клуба, в сопровождении своих типично гринвич-виллиджских жен, слушали, как певец, аккомпанируя себе на пианино, вздыхал о потерянной любви. За стойкой сидели несколько женщин с маленькими блестящими сумочками, казалось, совершенно равнодушных к происходящему. Приглушенный свет и сладкие звуки погружали посетителей в наркотическое состояние.
Бар «Пьер-отеля» Шестьдесят первая улица и Пятая авеню Манхэттен
20 сентября 1999 года
Из бара доносились звуки фортепьяно. Приветливая улыбка швейцара вызвала у нее желание зайти. Этим вечером она уже побывала в «Карлель», «Марке» и «Плазе». Завязывала разговор с кем попало, принимала угощение, сигарету, визитку, но вскоре уходила. Визитку выбрасывала.
В «Пьере» попросила официанта принести ей кампари. Звуки инструмента не мешали ей слышать голос почтенного джентльмена в летах, сидевшего рядом и говорившего по телефону.
— Ты, черт бы тебя побрал, хочешь мне сказать, — спрашивал он кого-то ровным голосом, — что, в соответствии с контрактом, мы должны платить сто семьдесят тысяч в месяц за фабрику и шестьдесят тысяч за общежитие и подсобные помещения, плюс муниципальные налоги восемь долларов за каждого рабочего в месяц, что при шести тысячах рабочих составляет сорок восемь тысяч в месяц? И все это до того, как я получу хотя бы
Он был высоким и довольно стройным для своего возраста. Лицо удлиненное, нос крупный и острый. Мужчина переложил телефон в левую руку, на которой, она заметила, было обручальное кольцо. Вдоль ладони тянулся большой узловатый шрам.
— Еще несколько недель назад все в Шанхае радовались мне и раздавали щедрые обещания. И вдруг сейчас вот это? Почему?
Он отхлебывал из стакана, слушая с раздражением ответы. Она это видела краем глаза.
— Я
Он закончил разговор и подал официанту знак принести еще стакан. Тут-то он и заметил Кристину.
— Извините меня. Боюсь, я слишком громко разговаривал.
— Похоже, у вас серьезные проблемы.
— Пытаюсь построить завод в Китае. — Он откинулся на спинку стула. — Мне пытаются помешать.
— А вам известно кто?
— На это способны многие. Все дело в деньгах. Кто-то считает, что ему мало заплатили.
Будто говорит о Тони Вердуччи, подумала она.
— А в данном случае?
— Скучная, знаете ли, история…
Она закурила и, запрокинув голову, выпустила дым.
— Нисколько.
Он посмотрел на нее без улыбки.
— Я Чарли, Чарли Равич, — он протянул руку.
— Мелисса, — ответила Кристина. Его рука была сухой и сильной. — Мелисса Вильямс. — Вы собирались рассказать о заводе, который обходится вам в триста шестьдесят тысяч в месяц.
Его глаза расширились.
— В такую сумму? Если все сложить?
— Я услышала цифры, которые вы называли, — объяснила она.
— Строительство ведется в Шанхае. Большой проект. Шесть тысяч рабочих.
— Что вы будете производить?
— Электрические компоненты. Крошечные, с двадцатипятицентовик. Около четырехсот тысяч в день, как только наладим производство. И мы будем напрямую поставлять их производителям телекоммуникационного оборудования по всему миру. «АТ&Т», «Люсент», «Даллас семикондактор», «IBM».
— Вы используете китайское сырье?
— Нет. Никакого китайского сырья. Оно будет со всего мира: ферритовые стержни, панели переключателей, провода, припой. Это обеспечит нужное качество.
— Грузы будут поступать в контейнерах?
— Откуда вы знаете о контейнерных отгрузках?
— Я, собственно, мало что об этом знаю.
Она лгала, ведь большая часть того, что Рик воровал из грузовиков, прибывала в контейнерах, которые разгружались в доках Ньюарка и Балтимора. Иногда, когда он наверняка знал, что было внутри запечатанного контейнера, забирал товар прямо из дока, используя фальшивые документы об отгрузке.
— А вы отправляете грузы по воздуху? — спросила она.
Он кивнул.
— Да, на грузовые склады в Гонконге. Они нам — партию сырья раз в неделю, мы им — партию готовой продукции. — Он замолчал. — Чем вы занимаетесь, Мелисса?
— Я работаю в компании по разработке вебсайтов, — ответила Кристина. Зачем ему знать правду? — Но в основном интересуюсь историей.
— О, каким периодом?
— Вообще историей. Ведь все постоянно меняется даже на протяжении одной человеческой жизни. В разные ее периоды мы живем в разных странах, хотя и не покидаем пределы привычного пространства.
— Я не задумывался над этим, но могу добавить к вашим суждениям, что с определенного возраста о прошлом начинаешь думать так же много, как о будущем.
— А когда вы ощутили перелом? — спросила она.
Казалось, вопрос озадачил Чарли.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду
Он опустил глаза, лицо его потемнело. Он сделал выдох и осмотрел свой стакан, будто подозревал его в чем-то нехорошем.
— Когда увидел, как умирает мой сын. — Он обхватил лоб своей большой ладонью, она с трудом удержалась от того, чтобы не обнять его. — Впрочем, — сказал он, совладав с чувствами, — это довольно интересный вопрос.
— Простите меня.
— Нет, ничего. На самом деле вопрос был даже полезным.