Второе. Встреча с этой группой назначена на завтра, максимум на послезавтра. Реально ее возможно перехватить, только точно зная место встречи. Есть небольшая вероятность, что на связь с группой татары не выйдут. Очень может быть, что о планируемой встречи, знали только Фарид с охранником, но всерьез на это рассчитывать не стоит. Кто-то, что-то, всегда слышит, да и догадаться можно. Айдар, судя по всему, парень очень неглупый, да и привычки дядины обязан знать. Не знает он точного места, так тех мест, не так и много, оставшиеся в живых охранники, наверняка на всех бывали. Выслать людей, подать знаки, и ждать ответа, на одном из этих мест группу и подберут. И уже не отпустят, в связи с нашим рейдом, и захватом Фарида. Будут держать у себя, до вылазки на наш берег.
Третье. До завтрашнего утра, разговорить наших пленных, мне представляется нереальным. Уж что- что, а за свои годы, понимать, чего можно ожидать от человека, я научился определять, практически, по первому взгляду. Безусловно, бывают ошибки, но это не тот случай. Охранник не скажет ни слова. Чтоб такого сломать, три-четыре сутки нужно работать, не покладая рук. Фарид, наоборот, начнет петь через пять минут, но слова правды не скажет. И будет врать так убедительно и правдоподобно, что не подкопаешься. Конечно, целенаправленной и вдумчивой работы, и он не выдержит, но есть одно маленькое 'но'. По дороге он тебе расскажет столько версий, и все они будут так правдоподобны, что как из них, выбрать единственно верную, превращается в отдельную, не менее сложную, задачу.
Как ни искал выход из этого тупика, найти не мог. Не поймаем вторую группу, дела наши становятся очень, очень печальными.
Атаман, пропетляв пару часов по тропинкам Холодного Яра, задолго до заката, объявил привал. Мы с Сулимом, осмотрев, и снова перевязав пленному раны, приматывали обеих к дереву. Сперва сняли с них доспехи, верхнюю одежду, тщательно обыскали, затем надев верхнюю одежду, чтоб не мерзли пока, и примотав руки к туловищу, привязали к дереву.
Вдруг мне в голову пришла одна бредовая идея, и поскольку умнее ничего придумать не удалось, решил попробовать ее. Вытащил затычки из ушей и немного ослабил веревку, которая растягивала ему рот, и не давала сжать зубы, так, чтоб он, не смог повредить себе язык, но мог выговаривать определенные звуки. Остальное догадаемся, чай ему не на конкурсе чтецов выступать. Попытался пробудить в нем интерес к жизни, и к активным действиям.
– Слушай меня воин. Я знаю, ты понимаешь мои слова. Скажи мне, хочешь ли ты отомстить тому, кто виновен в смерти твоих воинов?
– Нет, не хочу. Это сделают другие. И что тебе надо от меня, я тоже знать не хочу.
Бредовая идея предложить ему честный поединок в обмен на сведения, умерла, не родившись. Он был прав, этот воин, не соревнуйся с противником в том, в чем ты заведомо слабее. Знаешь, что слаб в словоблудии, отказывайся от всего. Заведомо ясно, что ничего хорошего противник не предложит. Поэтому если ты откажешься от даров данайцев, ты никогда не прогадаешь. На любого мудреца, довольно простоты.
Вдруг мне в голову пришла еще одна бредовая идея. Видно вечер был такой. Вечер бредовых идей. Схватив его за голову и воткнувшись глазами в его глаза, говорил и смотрел. Перед этим, объяснив Богдану, что нужно увидеть в его глазах. Недаром ведь говорится, глаза – зеркало души. В этом зеркале, если присмотреться, очень хорошо видна реакция на твои слова. Ты говоришь, а глаза всегда отвечают, либо 'Да', либо 'Нет'. Вот это и нужно было прочитать. Все остальное дело техники, и правильно заданных вопросов. Винер, он не зря работал. Внушил, отдельным представителям рода людского, мысль, что всю, буквально всю информацию, можно представить в виде ответов 'Да', 'Нет'. Вот эти отдельные представители, и стараются доказать на практике, эту не простую, для понимания, мысль.
– Да мы и так все знаем, без тебя, воин. Вы завтра должны были отправиться на встречу с другими казаками. Вниз по течению Днепра вам было ехать полдня, нет, даже меньше, чем полдня. С нашей стороны там круча такая приметная, выше, чем остальные, дерево одинокое на ней растет, скала каменная на ней, там тропинка к Днепру заметная. С той кручи остров видно, выше по течению, ниже по течению. Ты бывал на той круче, переправлялся на наш берег не один раз, место хорошо помнишь, как приедешь сразу узнаешь. Верно говорю?
– Правильно делаешь что молчишь. С врагом разговаривать нельзя. Ну отдыхай пока. Я буду просить атамана тебя сегодня на муку не отправлять. Тронула меня твоя храбрость. Завтра нам трудный день будет. Будем мы искать тех казаков, с которыми у вас встреча сговорена. Нужно вам свидеться и поговорить. А мы послушаем.
Поплюем через левое плечо, но и среди бредовых идей, попадаются настолько бредовые, что становятся уже не бредовые, а очень даже умные. Богдан, в качестве детектора лжи, работал очень успешно. Естественно иногда он не мог понять реакцию собеседника и однозначно интерпретировать ее, но это было просто потому, что сам испытуемый не мог свою мысленную реакцию на мои слова выразить в однозначной форме. Безусловно, кое-какие начальные данные можно было получить путем логических размышлений, и это очень помогло проведенному опросу.
Совершенно ясно, что посылать на поиски еще одну группу черкасских казаков, даже если она есть, смысла нет. Выше черкасских уже начинаются боярские земли, там казаков нет. Все остальные живут ниже, туда, куда мы едем. Разумно встречаться с ними поближе к их дому, чего их в зону действия черкасских разъездов тащить. От того места, где мы схватили Фарида, до места боя с крымским торговцем, день езды в хорошем темпе. По моим прикидкам не меньше шестидесяти-семидесяти километров. То место, к которому мы стремимся, и к которому должен был завтра ехать Фарид, лежит между этими двумя точками. Ну а дальше известным в артиллерии методом вилки, а в математике, методом половинного деления. Сказал полдня, реакция положительно неопределенная, т.е. человек не понимает, как скакать будем, но при определенном, что важно походном, а не курьерском, темпе доберемся. Сказал меньше полдня, тоже позитивная реакция. Значит, вразвалочку едем, полдня дороги, на рысях скачем, меньше чем полдня. С кручей не все так весело. Ничего приметного на ней кроме тропинки к реке нет. Ниже видно остров. Выше острова нет. Кое-какая наводка есть, но в очень широких границах. Придется завтра с ним по кручам таскаться, будем надеяться, что он ее и с нашего берега узнает, как на нее взберемся. Главное чтоб времени хватило, и на разъезд соседский не напороться. Наша миссия пока в рекламе не нуждается. Но ничего, даст Бог и до этого дело дойдет.
– Идем, Сулим, к атаману, расскажем, что мы с тобой узнали.
– Что узнали?
– Узнали мы, Сулим, что не хочет этот татарин с нами говорить, но глаза прятать не умеет. И по глазам мы с тобой много увидели, и должны теперь о том поведать атаману.
– Не, я, такие дурницы атаману сказывать не буду. Сам о том сказывай.
– Ты, Сулим, казак глазастый, ты одно увидел, я другое. Я начну толковать, ты меня поправишь, но поведать о том, мы должны. Атаман пусть сам думает, плюнуть на то, или в расчет брать.
– Так я и не понял ничего, Богдан, о чем я толковать атаману буду?
– Я толковать буду, а ты вспоминай, так дело было, или напутал я. Если напутал, поправишь, если не напутал, слово мое подтвердишь.
Ненавязчиво направляя его в сторону сидящего атамана, задумчиво смотрящего в пламя костра, мы подошли на расстояние аудио контакта.
– Батьку, мы тут с пленным потолковали, пока завязывали. Он разговаривать не очень хотел, но врать совсем не умеет. Поведал он нам, что еще других казаков отправил старый мурза, пути к селам нашим разведывать. И встретится они, завтра, после полудня, должны. А место то, если неспешно ехать, за полдня пути от места, где мы их в полон взяли. На круче той тропинка к Днепру ведет, а ниже по течению остров виден. Если завтра с тем татарином по кручам поездим, он узнает, сам не раз на этом берегу бывал. Вроде все. Ничего я не запамятовал, Сулим, все поведал?
– Да вроде все, – окончательно сбитый с толку Сулим, уже сам не понимал, что он слышал, и что он видел. Но атамана с толку сбить было трудно.
– А чем вы ему так сподобились казаки, что он вам начал всю правду говорить?
– Так мы ж тебе батьку толкуем, не хотел он говорить, но правду скрыть не мог. Спрашиваешь его, к примеру, посылал мурза еще казаков пути к нам выведать, и видишь по нему, да посылал мурза. Вот так мы ему спрос учиняли.
– Вот мы ему сейчас каленым железом спрос учиним, тогда он нам все скажет, а то, что вы баете, это
