– Да. Интересный материал дают. Обе замолчали.
– А то, что ты утром говорила… – осторожно нарушила молчание Джоан. – Ты что-то знаешь?
– О чем ты?
– Ты говорила что-то о честной игре, о линии, которую не надо переходить… Это просто на всякий случай?
– Ах, об этом… – Стелла слегка улыбнулась. – А мне показалось, ты была не очень довольна.
– Что ты, – удивилась Джоан. – Ничуть.
– А если честно? Улыбка Джоан сошла на нет.
– Это и есть честно. – В ее голосе проскользнули едва заметные высокомерные нотки. – Не понимаю, почему ты в этом сомневаешься.
– Хорошо, – Стелла опять улыбнулась. – В таком случае, можешь считать, что я говорила на всякий случай.
– Почему
– Потому что это такой же честный ответ, как и твой. Нас тут всего две женщины, и, конечно же, мы поддерживаем друг друга без вранья и притворства. Пойдем ко всем?
Джоан вздохнула.
– Ладно. Предположим, я не очень была довольна твоим выступлением.
– Предположим, у меня есть кое-какая информация. Стелла снова замолчала.
– Ну и что дальше?
– А что дальше? Мы обменялись любопытными предположениями. Есть еще о чем говорить?
– Я была недовольна, – хмуро сказала Джоан, – потому что мне казалось, что ты пытаешься нас всех перессорить.
– Моя информация может быть весьма интересна, – парировала Стелла.
– Но теперь я вижу, что ошибалась.
– Но, может быть, никакого интереса она и не представляет.
– Что еще ты ожидаешь от меня услышать? – сухо спросила Джоан.
– То, что от нас вчера хотел услышать Кларк. Правду.
– Я уже сказала правду.
– А я уже рассказала все, что мне известно, – Стелла поднялась, оправляя жакет.
– Хорошо, – голос Джоан стал откровенно неприязненным. – Мне не нравилось твое выступление, потому что оно отвлекало внимание от меня. Хотя я не понимаю, зачем тебе понадобилось, чтобы я это сказала.
Стелла вернулась на стул.
– Затем, что тут плетется достаточно интриг без нас. Как тебе Майкл?
– Хорош, – коротко ответила Джоан. – А что? Стелла внимательно изучила свои аккуратные ногти.
– На тот случай, – она подняла голову, – если ты за него захочешь голосовать, есть интересная информация к размышлению.
На лице Джоан появилось настороженное выражение.
– Голосовать? Разве мы уже говорим о голосовании?
– Нет, что ты, – Стелла снова оглядела результаты своих маникюрных усилий и, очевидно, осталась довольна увиденным. – О голосовании говорить еще рано. Но некоторые вещи полезно знать.
– А подробнее?
– Подробнее: вчера, когда мы с тобой ушли, Майкл подождал, пока останется половина мужчин, и начал разливаться соловьем о своих отношениях с женой. По его выражению, он ее «регулярно ставил на место». Проще говоря, поколачивал. Полчаса он рассказывал о том, как женщинам надо «не давать распускаться», и том, как «они должны быть благодарны за то, что мы позволяем им сидеть у нас на шее за наш же счет». Жена, в конце концов, подала на развод, попыталась, как он выразился, «забрать все, что он заработал», но он с помощью хорошего адвоката снова поставил ее на место – теперь уже окончательно.
Джоан покачала головой.
– Надо же. Вот мерзавец. Но зачем он это все рассказывал? И в чем связь с голосованием?
– Связь простая – некоторым это очень даже понравилось. Милашка Крис, например, говорил, что с «этими стервами» только так и надо. И наш мужественный Роберт тоже был совсем не против. Только советовал быть поосторожнее с рукоприкладством, потому что в этой стране в суде можно доказать что угодно. На что Майкл сказал, что именно о том и речь. Короче, вчера вечером в баре образовалось крепкое мужское братство с Майклом в виде отца-основателя и души общества.
Джоан покосилась в сторону балкона, где Майкл как раз что-то обсуждал с Крисом.
– Никогда б не подумала, – сказала она. – Он совсем не таким кажется. Вот ведь погань… Подожди, – она недоверчиво взглянула на Стеллу. – А тебе-то это все откуда известно?
– С одним человеком Майкл просчитался, – развела руки Стелла.
– С кем это?
– А ты бы мне сказала? – невинно поинтересовалась Стелла.
Лицо Джоан вытянулось.
– Думаю, что теперь сказала бы, – Стелла словно размышляла вслух. – Так что и я скажу. Кевин.
– Кевин?!
– Он самый.
– С чего вдруг он это тебе рассказал?
– Вот так он решил. – Веселые глаза Стеллы словно говорили: не к тебе одной мужики липнут.
– Ему можно верить?
– По-моему, вполне. У него там что-то случилось с семьей, так что он был очень враждебно настроен. Назвал Майкла ублюдком.
– А что с семьей? – Джоан снова посмотрела на прозрачную балконную дверь.
– Не знаю, точно он не сказал. Ему об этом явно сложно говорить. Волнуется, слова глотает… Насколько я догадываюсь, там была какая-то авария. То ли жена погибла, то ли жена с детьми… Причем достаточно недавно.
– Да что ты говоришь!
– Вот так, – сказала Стелла. – Так что он уж точно за Майкла голосовать не будет.
Джоан о чем-то задумалась.
– Говоря о голосовании, – сказала она наконец, как будто все еще сомневаясь, стоит ли продолжать, – может быть…
Но закончить ей не удалось – с балкона шумно явилась мужская компания в полном составе.
– Ну, уж нет, – говорил Крис, продолжая начатый на улице разговор, – в этом сезоне они ни за что не победят. Куда им с таким составом?
– Подожди, – возражал Брендон, – а Кремер? Ты что, забыл? Раньше у них его не было.
– Кремер Кремером, но один он их всех не вытянет.
– Еще как вытянет!
– Может, начнем? – предложила Стелла. И, повернувшись к Джоан, тихо добавила: – Потом.
– Действительно, пора начинать, – громогласно поддержал Крис. – Все в сборе? Кто следующий?
– Я следующий, – лениво сообщил Пол. – А про сезон это ты зря.
Выступление Пола оказалось совершеннейшим сюрпризом. Ожидалось: полное едких комментариев саркастическое повествование о мальчике, который рос, героически и поминутно сражаясь с идиотами и халтурщиками. Было предоставлено: хорошо продуманный, увлекательный, иронический, но при этом ничуть не злой рассказ о подростке, который с детства шел по выбранной дороге и к тридцати годам руководил группой первоклассных специалистов. И хоть Полу было далеко до мягкого остроумия Алана, его рассказ вызвал гораздо больше интереса, чем Стеллин. А вот в чем Пол напоминал Алана, так это в том что его глаза останавливались на лице Джоан гораздо чаще, чем на чьем-либо другом.
Следующим вышел Брендон, и тут уже сюрпризов не последовало. Грузному усачу было о чем порассказать, и рассказывал он именно так, как это можно было предвидеть. Тут была и бедная семья, и попытки совмещать учебу с заработком, и сломанная на первом курсе шейка бедра, из-за которой ему едва не пришлось отказаться от образования. Были там и первые неудачи на работе и первые конфликты и