– И что он этим будет изображать? Два труса потихоньку удрали?
– Или двое любовников соскучились и уехали. Стелла скривилась.
– Двое любовников…
– У людей бывает богатая фантазия, – сказал Роберт. – Не важно, что они в этом случае подумают. Но искать не будут. Нет машин – нет подозрений.
– Глупость какая-то, – Стелла недоверчиво посмотрела на красную стрелку. – Чтобы кто-то на такое пошел… Зачем?
– Причины найти несложно. Ты сама утром намекала на грязные игры.
– Но не настолько же грязные.
– Степень подлости часто зависит только от степени наказуемости.
– Если это не случайность, наказуемость никто за такие вещи не отменял. Так что ты предлагаешь делать?
Роберт смерил взглядом расстояние до берега.
– Если бы был один, поплыл бы сейчас туда.
– А потом?
– Прошел бы, сколько можно, переночевал бы, утром пошел бы дальше.
– А со мной? – иронически спросила Стелла.
– А с тобой этот вариант не подходит.
– Почему?
– Я тебе уже говорил – вода слишком холодная. В лучшем случае простудишься. В худшем – заработаешь пневмонию.
– А я-то думала главная опасность – это судорога. Роберт покачал головой.
– Нет, – серьезно сказал он, будто не замечая сарказма, который Стелла вложила в этот вопрос. – Во- первых, есть спасательный жилет. Во-вторых, я бы плыл рядом.
– Спасибо за заботу, – сарказм в голосе Стеллы стал еще заметнее. – Я польщена. Так приятно чувствовать себя под опекой настоящего мужчины.
Роберт взглянул на нее.
– В чем дело?
– Да так, – Стелла сощурилась. – Интересно, если бы вместо меня тут был Майк или Алекс… Говорил бы ты им то же самое?
– Зачем? Это было бы смешно.
– Тогда давай посмеемся, – Стелла резко поднялась, качнув лодку. – Отвернись.
– А это уже глупо.
– Отвернись! Или это тоже зависит только от степени наказуемости?
– Пожалуйста.
И Роберт повернулся к заходящему солнцу.
Правило разделения: никогда не смешивай личные чувства с работой. Хорошее правило. Надежное. Очень важное, едва ли не одно из самых важных. Но почему же тогда сейчас так сложно ему следовать?!
Алан плотно сжал губы. Ну вот, теперь еще нарушено и правило маски. Никогда еще отделение личного от делового не давалось ему с таким трудом. Сейчас личное бесцеремонно вторгалось в покои делового. Оно нагло перло вперед, давя все на своем пути и тесня назад все деловые мысли. Деловые мысли были безлики. Они вертелись вокруг блеклых, плоских понятий: курс, успех, победа, лидер… Личное же представало в самом обольстительном виде. Лицо Джоан. Яркие, красиво очерченные губы. Манящая фигура. Расстегнутая у ворота блузка. Персиковая щека. Легкое прикосновение… Бархатный голос… Вечер, когда казалось, что ее интерес далеко выходит за рамки вежливости. И это несмотря на настойчивое внимание Криса… Деловое бледнело перед этими картинами и нехотя отступало все дальше и дальше.
А теперь еще и эта сцена. Коричневые стены бара как будто надвинулись, когда он увидел Джоан сидящей у стойки рядом с Алексом. И не просто сидящей – мило щебечущей. Она казалась такой хрупкой рядом с его огромной фигурой, словно высеченной из камня скульптором-монументалистом. Алекс, подперев голову, внимательно слушал, а Джоан, чуть подавшись вперед, оживленно говорила. До входа долетала лишь тень ее голоса, но даже она несла с собой радостную непосредственность. Вот Алекс что-то сказал, Джоан с улыбкой покачала головой, он что-то прибавил, и она рассмеялась, легко хлопнув его по плечу. В эту секунду Алан понял, что мог бы ее ударить. Он представил себе, как бьет наотмашь по этой персиковой щеке, стирая белую улыбку, и ему вдруг стало весело и страшно. Тогда он внутренним усилием оттолкнул прочь это странное чувство и решительно шагнул по направлению к ним.
При его появлении ничего не изменилось. Алекс пророкотал нечто дружественное, Джоан наградила его улыбкой – точно такой же, как та, что мгновение назад она дарила Алексу. Алан автоматически кивнул им и, не останавливаясь, прошел дальше. Вступать в разговор, как он собирался, было выше его сил. Плеснув в бокал пива, он коротким движением осмотрел полумрак и пошел к остальным. Вдогонку ему полетел еще один смешок и обрывок фразы: «Они так всегда говорят…»
С остальными ему стало легче. Крис, казалось, был искренне рад его приходу и радушно махнул ему рукой еще издалека. Брендон поинтересовался, не видел ли он Роберта, а Майкл коротким жестом указал ему на свободное кресло. Алан сел, чувствуя, как накатившее в дверях злобное чувство медленно уходит. Он сказал Брендону, что не видел Роберта уже давно («У него должно быть, хорошая компания», – многозначительно прибавил Пол), кивнул Майклу и в два глотка выпил полбокала. Крис, видимо возвращаясь к прерванному рассказу, заговорил о хитроумных трюках какого-то администратора. Все приходило в норму. А еще пять минут спустя, когда смесь веселой злобы и страха совсем исчезла, к ним подошла Джоан.
Алан едва повернулся в ее сторону, отметив при этом, что улыбка ее совсем не изменилось. Когда она присела рядом, он автоматически глянул в сторону стойки, рассчитывая увидеть идущего к столу Алекса. Однако коротко стриженный затылок над широченными плечами обнаружился у двери. Их обладатель явно не стремился присоединяться к обществу и вместо этого исчез в проходе.
– О чем болтаем? – весело осведомилась Джоан.
– О женщинах, – подмигнул Крис.
– Вот так всегда, – улыбнулась она. – Если не о спорте, то о юбках. Ну, хоть что-нибудь хорошее?
– А как же, – сказал Брендон. – Мужчины о женщинах вообще говорят лучше, чем женщины о них.
– И реже, – добавил Майкл.
– И вообще, мы в вас видим женщин, а не стереотипы, – закончил Крис.
– Можно подумать, – обиделась Джоан, – что мы только о мужиках и сплетничаем. Вот это и есть стереотип!
Крис покачал пальцем.
– Стереотип, – возразил он, – это то, что ты сама только что произнесла. Если не о спорте, то о юбках, – процитировал он, копируя интонацию Джоан. – Вот это самый настоящий, костный, древний, пыльный стереотип.
– Да, – легко согласилась Джоан, – это я упростила.
– Вот именно, – подтвердил Майкл, – упростила. Я весь не вмещаюсь между башмаками и шляпой…
– Это откуда? – вдруг заинтересовался молчавший до этого Росс.
– Уитмен. Был такой поэт.
– Я же говорю – упростила, – примирительно сказала Джоан. – Ну что вы все на меня, да еще с цитатами?
– Прощаем, – Крис сделал широкий жест. – Как не простить красивую женщину?
– К тому же единственную!
– Которая к нам сама пришла!
– Вот и славно, – улыбнулась Джоан. – Я ведь не со зла забыла.
– Что забыла? – не понял Крис, с размаху влетая в расставленную западню.
– Конечно, вы говорите не только о женщинах и спорте. – Джоан сделала паузу. – Есть ведь еще политика и машины.
