– Я обязан отвечать? – спросил он наконец.
– Конечно нет, – улыбнулся Росс. – Но мы же тут все свои.
– Тогда я, пожалуй, не буду. Росс перестал улыбаться.
– Разве что… – Майкл обвел глазами сидящих, – большинству хотелось бы услышать мой ответ.
– Меня это не интересует, – быстро сообщил Кевин. Крис покосился на него.
– Как хочешь, Майк.
– Какая нам разница, что ты там делал? – сказал Брендон. – Что это еще за разговоры такие?
– Рад слышать, – Майкл, храня на лице выражение покерного игрока, взглянул на Алекса. – Тогда, видимо, это тема себя исчерпала.
Алекс молча кивнул.
– Кстати, Росс, – сказал Майкл, – любопытно, что тебя заинтересовало, что я там печатал.
– А что еще могло меня интересовать? – сухо отозвался Росс.
– Например, был ли я там вообще.
Вытянутое лицо Кевина, казалось, вытянулось еще больше.
– Майкл, ты о чем говоришь?
– О том же, о чем и ты, – позволил себе улыбку Майкл, – о фактах.
Он встал.
– Я там был и печатал карту. Кто-то хочет еще что-нибудь из бара? Нет?
Он коротко глянул вправо и пошел к барной стойке. Алан, которого происходящее смогло немного отвлечь от мыслей о Джоан, посмотрел направо вслед за ним. Там, через стол от них, сидел Эд и что-то быстро записывал в свой серый блокнот.
Глава пятая
– Ты разве куришь? – спросила Стелла, протягивая руки к огню.
Роберт качнул головой.
– Нет.
– Тогда почему у тебя оказалась с собой зажигалка?
– Потому что в лес я без нее не хожу.
– Ты же не знал, что попадешь в лес.
– Не знал, – согласился Роберт.
Стелла с раздражением посмотрела на него. Ее короткие темные волосы уже почти высохли и смешно топорщились. Как ни старалась она пригладить их руками, без расчески они упрямо не желали лежать, как полагается. А этот Роберт смотрел на ее усилия без малейшего сочувствия и, более того, даже без тени улыбки.
– Это, наверное, очень сложно, – сказала она наконец.
– Что именно?
– Все время быть суперменом. Каждый день, каждый час. Теперь он должен был запротестовать. Сказать, что он – никакой не супермен. А то и смутиться. Но вместо этого он ответил:
– Нет. Сложно было только вначале.
– Привык? – Стелла даже не пыталась скрыть сарказм.
– Привык, – опять согласился Роберт.
Стелла недовольно замолчала, глядя в огонь. Ей вдруг захотелось, как в детстве, фыркнуть, крикнуть: «У-у… Воображала!» – и высунуть язык. А потом хорошо было бы встать и уйти в лес. Чтобы он потопал за ней. Впрочем, этот тип не потопает. Она уже почти стала тонуть, когда он прыгнул в воду. Если бы он подплыл на две секунды позже, сидеть бы ему здесь одному. А ей лежать – там.
Надо было, конечно, не строить из себя героическую женщину, а надеть жилет, как он сказал. Но так хотелось показать ему, что он не один тут такой. Вот и показала… Какой прок от умения плавать пятью стилями, если правая нога тебя абсолютно не слушается? И берег вроде недалеко, и вода уже не такая ледяная, как в первое мгновение… А все равно какое-то холодное чудище тянет тебя к себе на дно, и ничего уже нельзя поделать. Только барахтаться всеми стилями сразу и удивляться беспросветной тупости этой последней мысли: «Лишь бы не закричать… Лишь бы не закричать…»
Хорошо, конечно, что он все-таки подплыл. Это было бы невероятно, дико глупо – приехать на этот ненормальный курс и вот так утонуть, во время случайной прогулки, в трех часах езды от города. И главное, утонуть, словно последняя дура, пытаясь доказать неизвестно что неизвестно кому и неизвестно зачем. Всю жизнь она кому-то что-то доказывает… Себе, другим… А зачем, спрашивается? Утони она сейчас, и все, к чему она стремилась, для чего работала сутки напролет, осталось бы недостигнутым. И никого бы это не взволновало. Кроме мамы, конечно. Мама бы от этого не оправилась.