Он подал ей знак, и девушка склонилась над седым предсказателем.
— Он предназначен Ей, — прошептал Ломер с полузакрытыми глазами. — Она придёт и найдёт его Сама. Никто не сможет чинить Ей препятствий. И только он, предназначенный Ей самой судьбой, сможет понять Её, и тогда наш мир будет спасён, ибо во имя блага мира существующего…
— Летия!
Девушка вскинула голову и резко обернулась.
Мизраэль? Как он её нашел?!
— Что Вы здесь делаете? — его голос прозвучал глухо, словно он едва сдерживал ярость.
— Я лишь хотела услышать пророчество, — девушка начала виновато оправдываться.
— Пророчество? — удивился Мизраэль. — Но ведь я рассказал Вам его!
— Мне кажется, мы упустили что-то чрезвычайно важное, — девушка склонила голову набок, вздохнула и сложила руки на груди. — Я хотела выслушать пророчество из первых уст.
Летия обернулась к предсказателю.
Ломер спал, положив голову на сплетённые пальцы рук.
— Он очень стар и быстро утомляется, — Мизраэль взял Летию за руку. — Идёмте.
— А как же пророчество? — девушка растерянно смотрела на спящего старика.
— Если Вам действительно необходимо услышать его, сделаете это в другой раз, — юноша перенёс их обратно в Пансион. — Сейчас не время.
Девушка ходила по комнате. Её мучили сомнения.
Это пророчество…
Ах, как невовремя появился Мизраэль!
Девушка злилась на него. Не мог он подождать всего одну минуту!
Летия упала в кресло. Ещё немного, и она полностью бы услышала пророчество Ломера, и тогда…
Впрочем, что тогда, она не знала. Было ли что-нибудь в том пророчестве? Что-то, чего она ещё не знает? А если да, то что?
Что значит предназначен Ей?!
Он предназначен Ей… только он, предназначенный Ей самой судьбой, сможет понять Её, и тогда наш мир будет спасён, ибо во имя блага мира существующего…
Что же произойдёт?!
Проклятие!
Если бы она знала, что будет дальше…
Если бы она знала, кто…
Действительно ли Ренет — н'Ундарун? Она действительно очень похожа на неё.
Во-первых, Ренет — Умелая. Во-вторых — потомственная полуПустая. В-третьих — Летии пришлось скрипя сердце признать это — ей действительно нравится Мизраэль. Как, собственно, и всем девушкам в Пансионе…
Однако, даже если они с Мизраэлем действительно найдут неоспоримые доказательства того, что Ренет — это она… этого всё равно недостаточно. Необходимо ещё найти способ, как победить её.
Девушка напрягла память. Какая-то мысль не давала ей покоя.
… По натуре чаще всего индифферентны. Существуют, однако, свидетельства, что их суть способна изменяться в зависимости от обстоятельств…
Кажется, Мизраэль говорил, что это ключ к тому, как победить Пустого. Однако… чем это может помочь? Как изменить её суть?
Летия задохнулась от внезапной догадки. Только не…
Только не Мизраэль.
Нет.
Невозможно.
И всё же, именно на это указывали все факты. Тот полусгоревший манускрипт…
…Тогда начал он оплакивать убийство отца своего, и понял, что любил его отец и, не желая убивать его, так и разрешил сыну своему непутёвому самосуд вершить.
…
Вот, дети мои, правдивая легенда из истории семьи нашей. Чтите память её, и помните, что любовь способна изменить традиции…
И, похоже, не только традиции.
Значит, суть Пустого изменилась из-за родительской любви. Возможно ли, что её можно остановить…
Но ведь…
Ведь…
Летия лихорадочно искала изъян в своём предположении. Деталь, которую она упустила. Доказательство обратного. Что угодно…
Однако всё было ясно. Если она полюбит, её суть изменится, и тогда она не обретёт полную силу. И пророчество не сбудется.
А если их с Мизраэлем предположение верно, и Ренет — это она, тогда…
Тогда именно Мизраэль должен быть тем, кто остановит её.
Ведь и в пророчестве так говорится?..
Девушка резко выпрямилась. Ей в голову пришла неожиданная мысль. Она нетерпеливо нашла серебряный колокольчик в пышных складках платья и быстро позвонила.
Он появился сразу же. Просто оказался рядом с ней — и посмотрел в её глаза с молчаливым вопросом во взгляде.
— Мизраэль, есть ли хоть какая-нибудь вероятность того, что в пророчестве речь идёт не о Вас? — спросила Летия с отчаянием в голосе.
— Нет, — юноша уверенно покачал головой, — такой вероятности нет. В конце пророчества Ломер назвал моё имя.
Девушка ошеломлённо уставилась на него.
Чего ещё он ей не рассказал? Как много он от неё скрывает? Намеренно ли это — или он просто- напросто не думал, что такой факт может её заинтересовать?
Она молчала. В напряжённой тишине не было слышно ни звука — только где-то вдалеке били старинные часы.
— Вы что-то знаете? — спросил Мизраэль, будто читая её мысли.
Девушка открыла рот, словно собираясь сказать что-то важное, но потом передумала, отрицательно покачала головой и отвернулась.
Он не спросил опять. Просто растворился в темноте.
Летия скорчила гримасу. Она знала, что должна была немедленно рассказать Мизраэлю о своём открытии, но…
Она не смогла.
Какая-то неведомая, но совершенно непреодолимая сила заставила её замолчать, скрыть от него свои догадки. Сила, которой подчинились голос разума и чувство справедливости. Сила, которой она не могла дать названия. Сила… надежды?
Да, надежды на то, что она ошибается. Что Ломер ошибается. Что пророчество ошибается…
Она встала, прошлась по комнате — и снова села. Закрыла лицо руками. Сжала костяшки пальцев так, что они побелели.
Какое-то странное чувство наполняло её до самых кончиков пальцев. Неопределённое смешение острой ярости и не менее острой печали. Это ощущение сдавливало горло — и высушивало глаза. От него
