вскочила на ноги, едва не расплескав драгоценную воду, и принялась испуганно оглядываться по сторонам, пытаясь обнаружить так внезапно подкравшуюся к ней опасность.
Но к ее удивлению Снеара и Сашин отнеслись к этому в вышей степени жутком концерту совершенно спокойно, если не сказать равнодушно. Мужчина на мгновение поднял голову от сумки, содержимое которой вдумчиво изучал, окинул взглядом подступающие с трех сторон к небольшой полянке, где они разбили лагерь деревья и, пробурчав что-то невразумительное но, несомненно, нецензурное снова занялся ревизией прихваченных в дорогу запасов. А жрица даже не соизволила повернуть головы, продолжая безуспешные попытки уговорить своих юных подопечных прервать их увлекательную, но несколько шумную игру и хоть немного перекусить.
Такое поведение более опытных спутников успокоило Свету. Она снова села на так приглянувшийся ей камень и вернулась к своим невеселым размышлением о предстоящем пешем переходе. Девушка вполне справедливо решила, что если люди, прекрасно знающие этот мир и все опасности, его населяющие, так спокойно реагируют на эти, мягко говоря, устрашающие звуки, то ей тоже не стоит беспокоиться. Поскольку опасаться того, что обладатель этого весьма запоминающегося голоса выберется на поляну и решит, что люди, расположившиеся на ней, волне подходят на роль его позднего завтрака или раннего обеда, в зависимости оттого, какого режима питания придерживается этот таинственный некто, не приходится.
Хотя все равно девушке было немного не по себе, от мысли, что где-то совсем рядом может находиться дикий зверь способный напасть на нее... В первый раз оказавшись настолько далеко от цивилизации Света ощущала себя в высшей степени неуютно и жалела что не может уподобиться близняшкам, которые казалось мгновенно освоились в незнакомой обстановке и чувствовали себя теперь в диком лесу, как у себя дома, ничуть не стесняясь устраивать шумные игры и ссоры.
А если честно, то девушка им банально завидовала. Хотела бы она иметь столько энергии, чтобы после изнурительного перехода по жаре еще носиться по поляне в попытках поймать какую-то летающую пакость, один вид которой вызывал брезгливо-уважительную дрожь у любого взрослого. А поймав, с восторженным визгом тащить это порождение дурного чувства юмора матушки-природы Снеаре с целью запоздало выяснить, не кусачее ли оно.
За деревьями снова взвыло таинственное нечто, на этот раз вой раздался гораздо ближе, а к и без того малоприятному концерту добавилось пронзительное подвизгивание на самой высокой ноте, от которого у Светы по спине забегали мурашки, и пальцы невольно задрожали от смеси какого-то подсознательного животного страха с вполне банальным цивилизованным отвращением. Ей никогда в жизни не приходилось слышать более неприятных звуков!
- Что это?! - невольно вырвалось у Светы, девушка с трудом подавила детское желание зажать уши ладонями, чтобы хоть как-то отгородится от невыносимого воя, который все продолжался и продолжался, словно неведомой твари природа благосклонно позволила не дышать. Если Светлана хоть что-нибудь понимала в жизни, то любое нормальное существо давно бы уже замолчало, даже просто для того, чтобы сделать очередной вздох, а это...
- Хорохш1. - Раздалось у Светы за спиной, и когда девушка испуганно оглянулась, бесшумно подошедшая к ней сестра невозмутимо сунула ей в руки очередную порцию мяса. - Мерзкая, но безопасная тварь. Не обращай на нее внимания.
- Как можно не обращать внимания на это?!! - девушке болезненно поморщилась, стараясь сдержаться и не закричать в голос, чтобы хоть как-то заглушить мучительную какофонию. - Это же просто невыносимо!!
Снеара вдруг изменилась, Света даже отвлеклась от своих страданий по поводу немыслимых звуков, кореживших ее нежный слух, и замерла, стараясь не привлекать к себе внимание этого нового существа, в которое за одно мгновение превратилась ее сестра. Точно такой же она была на поляне, уничтожая разбойников. Света не знала, что сделать или сказать, чтобы хоть немного успокоить жрицу, непонятно из-за чего разозлившуюся на нее, ей не хотелось оказаться на месте так неосмотрительно напавших на них отморозков. И еще где-то в глубине задавленного страхом сознания билась паническая мысль о том, что она даже не знает, чем рассердила Снеару, не знает, из-за чего умрет...
В следующий миг жрица сделала какое-то резкое едва заметное движение, и Света сжалась, готовясь к неминуемой боли, но вместо ожидаемых страданий услышала во внезапно наступившей блаженной тишине, усталый и какой-то слишком безразличный голос сестры:
- Все-таки ты меня боишься. - И почувствовала, как краска стыда заливает щеки.
Света была бесконечно зла на себя, даже своей странной реакцией на вой неизвестной твари она не могла оправдать свое просто отвратительное поведение по отношению к Снеаре. А ведь в нормальном состоянии девушка прекрасно понимала, что сестра не причинит ей вреда ни при каких обстоятельствах, и вот поди же ты ни с того ни с сего начала изображать из себя слабонервную барышню, угодившую по чистой случайности на вечеринку людоедов. Нужно было срочно исправлять положение, только вот как это сделать...
- Снеара, я не знаю, что на меня нашло. Я тебя совершенно не боюсь, но когда эта тварь завыла...
- Хорохш. - В голосе жрицы не было никаких эмоций и от этой холодной отстраненности Свете хотелось завыть не хуже неведомого хорохша, кем бы он ни был. - Эти животные опасны тем, что своим воем у некоторых людей пробуждают их самые потаенные страхи и заставляют их бежать, куда глаза глядят. Обычно дело кончается тем, что такой бедолага падает в яму, натыкается на сук или любым другим способом калечится, теряя способность сопротивляться и оказываясь легкой добычей для этого создания.
- Ты неправильно поняла мой страх! - Девушка увидела в словах сестры шанс исправить положение и ни за что не собиралась его упускать! - я действительно боюсь, но не тебя. - Света стиснула зубы, заставляя себя забыть о том, что их разговор слушают посторонние люди и решилась быть предельно искренней, даже если потом она сгорит от стыда. Уж лучше так, чем потерять Снеару навсегда, а в том, что дело шло именно к этому, она почему-то не сомневалась. Словно в ее голове поселился кто-то старый и мудрый и теперь этот кто-то вкрадчиво нашептывал ей, что если она поддастся свой природной скромности, то никогда не сможет потом убедить сестру в том, что не боится ее и верит ей при любых обстоятельствах. Решившись, девушка заговорила, не отрывая глаз от земли и стараясь не думать о том, насколько жалко сейчас она выглядит со стороны. - Больше всего на свете я боюсь того, что ты однажды возненавидишь меня! Я просто не понимаю
1 Хорохш - искусственно выведенный в незапамятные времена хищник, он не опасен для большинства людей, исключение составляют те, у кого есть какая-либо фобия или просто навязчивый страх перед чем-то. Своим воем хорохш вызывает самые потаенные кошмары человека, в результате его жертва чего, совершенно теряя рассудок от страха, бежит, не разбирая дороги, и чаще всего калечится, становясь легкой добычей хищника.
тебя и когда-нибудь могу жестоко обидеть, даже не осознав, что наделала! Этого я действительно боюсь! Потерять тебя, отплатить за все, что ты для меня сделала неблагодарностью, причинить боль...
Света не понимала, что плачет, пока сильные руки сестры не обняли ее, прижимая к такому хрупкому на вид и при этом невероятно сильному телу. Снеара укачивала ее как ребенка, успокаивая, уговаривая, не расстраиваться по пустякам, а девушка рыдала, словно маленькая девочка, выплакивая напряжение и страх последних дней, отчаянно цепляясь за тунику сестры, будто та могла в любой момент исчезнуть, оставив ее одну. И только когда плач перешел в судорожные всхлипы, Света поняла, что умудрилась закатить истерику из-за пустяка на глазах у посторонних. Она нерешительно подняла голову, боясь увидеть на лице жрицы раздражение и злость на свою непутевую сестру. Девушка опасалась наткнуться на холодный взгляд голубых глаз, большую часть времени напоминающих лед под морозным зимним солнцем, такой же жесткий и не прощающий не малейшей слабости, а столкнулась с теплым летним небом, улыбнувшимся ей из невообразимой дали.
- Тебе не нужно бояться обидеть меня, Света. Это не так-то просто и уж тем более я не возненавижу тебя из-за неудачно брошенного слова.
Девушка вдруг почувствовала, как напряжение, давно уже ставшее для нее привычным спутником, понемногу отпускает ее, позволяя нормально дышать. Снеара никогда не врала ей, она могла недоговаривать, отмалчиваться, но если уж давала себе труд говорить, то говорила правду. А это значило,
