волевым.
– Что я знаю о смерти, Алиса Яновна? Да уж побольше вашего! Мне случалось видеть людей, застреленных по пьянке из дробовика. Ужасное зрелище, доложу я вам! А представляете, как выглядит утопленник, пролежавший в реке недели две, а то и месяц? Раки и хищные рыбы превращают его в настоящего монстра! А знаете, как выглядят рваные раны, нанесенные ржавой косой? Так что, Алиса Яновна, вы не того человека выбрали! Меня не разжалобят ваши дамские жалобы на нервное расстройство и проблемы со сном. Я сам после первого выезда на убийство неделю заснуть не мог. Как сейчас помню – медсестра из поселковой больницы облила соперницу серной кислотой. Представляете, какое у нее было лицо? Так что, Алиса Яновна, не пытайтесь меня убедить в своей невиновности – я вам не верю! Знаете, что я думаю?
Алиса не ответила, она смотрела на него как кролик на удава и даже, кажется, перестала дышать. Впрочем, Иван Петрович, похоже, и не ожидал от нее никакого ответа.
– Я думаю, – продолжил он после небольшой паузы, – я думаю, Алиса Яновна, что вам было скучно в нашей глуши, в нашем, как вы изволили выразиться, забытом Богом углу. Это для нас здесь удивительные, волшебные места, а вам, городской, избалованной женщине, здесь тоска смертная. Муж уезжал в город, вы оставались один на один со своей скукой. Потом обратили внимание на прораба. Так, от скуки... а что – молодой, видный мужчина... Но думаю, он заинтересовал вас не сам по себе. Он заинтересовал вас как способ изменить свою жизнь. Знаете, Алиса Яновна, отчего совершается большинство преступлений? Не от бедности, не от ревности, не от страха, как многие думают. Большинство преступлений совершается от скуки.
Капитан немного помолчал, но все напряженно, внимательно следили за ним, и он продолжил:
– День за днем вы думали о своей жизни – и с каждым днем все больше считали себя жертвой, а мужа – извергом, бессердечным тираном, заточившим вас в этом доме, как в тюрьме. И с каждым днем все больше уверяли себя, что имеете полное право изменить положение, отомстить мужу за его жестокость и равнодушие и обрести свободу. И прораб, этот простой, недалекий человек, казался вам идеальным орудием.
«Как верно он все говорит... – думала Надежда, – а капитан совсем не дурак, надо сказать...»
Белкин тяжело вздохнул, как будто ему было неприятно продолжать.
– В один прекрасный день... или в одну не менее прекрасную ночь, когда муж уехал по делам и остался ночевать в городе, вы оставили свою дверь открытой. Олег Щеглов, как настоящий мужчина, не упустил такого удобного случая. Вы стали любовниками. Пока я правильно излагаю события?
На этот раз Алиса не могла промолчать, тем самым она подтвердила бы его слова.
– Вы можете говорить все, что угодно, – процедила она холодно, – это всего лишь ваши домыслы.
– Домыслы? Я так не думаю! – возразил капитан. – Итак, вы стали любовниками. Но вас не интересовала обычная интрижка с простым работягой, вам нужно было нечто большее... нечто совсем другое. Вы понемногу начали внушать Олегу мысль, что он достоин лучшей жизни, что все это – богатый дом, деньги, обеспеченная беззаботная жизнь – все это может принадлежать ему, для этого нужно совсем немного. Нужно только убить вашего мужа...
– Это ложь! – воскликнула Алиса. – Это наглая ложь! Вы ответите за эти слова!
– Я так не думаю... – повторил Иван Петрович. – Я думаю, что Олег сначала пришел в ужас от ваших слов, потом задумался и, наконец, проникся идеей убийства. Женщины умеют убеждать... вы начали обдумывать детали. Тут, как нельзя более кстати, появился Игнат Сапрыкин. Отличный кандидат на роль козла отпущения! Он то и дело появлялся в имении, скандалил, угрожал вашему мужу... все складывалось как нельзя лучше! Чтобы закончить дело, нужно было добавить еще пару завершающих штрихов! По вашему поручению Олег встретился с Игнатом и дал ему денег, чтобы тот убил вашу кошку. Думаю, вам очень жаль было кошку, но это была необходимая жертва, замечательный психологический ход! Уж тут все было крайне достоверно! Кто подумает, что женщина пожертвует своей любимицей? Но вы не учли, так сказать, местный колорит. Игнат, получив большие, по его меркам, деньги, пошел вразнос и не выполнил ваше поручение. Так что Олегу пришлось сделать это за него. Он сам задушил вашу кошку... или... – капитан с интересом взглянул на Алису, – или это сделали вы?
Ее лицо перекосилось страдальческой гримасой, и Белкин покачал головой:
– Нет, вы не смогли бы убить кошку! Мужа – да, мужа – это другое дело, но не кошку...
– Прекратите! – выкрикнула Алиса. – Прекратите сейчас же! Это все пустые слова...
– Скоро я закончу! – заверил ее капитан. – Мне осталось совсем немного. После того как вы разыграли безутешную скорбь по поводу гибели кошки, оставалось нанести последний удар. При помощи магнитофона вы обеспечили себе и Олегу алиби, и пока Павел слушал вашу перебранку, пробрались в обсерваторию и убили мужа заранее украденным у Игната Сапрыкина топором. Топор вы подбросили поблизости от места преступления, где его и нашла одна наблюдательная особа. – Иван Петрович бросил взгляд на Надежду. – Пока я не ошибаюсь, Алиса Яновна? Все так и было?
– Понятия не имею, – отозвалась Алиса. – Можете нести свою чушь, я все равно вас не слушаю!
– Слушаете, Алиса Яновна, слушаете очень внимательно! К сожалению, дальнейшие события я представляю не так отчетливо, я могу о них только догадываться. Должно быть, после убийства вы с Олегом начали ссориться. Пошли взаимные обвинения, подозрения, упреки... знаете, Алиса Яновна, так почти всегда бывает. А может быть, ничего этого и не было, просто вы решили, что от Олега лучше избавиться. В самом деле, зачем с ним делиться? Кто он такой? Грубый, неотесанный мужлан! Вы найдете себе куда лучшего спутника! А самое главное – зачем оставлять свидетеля, который будет самим своим существованием напоминать о совершенном вами преступлении? А ведь может, не только существованием! Ведь он может и шантажировать вас!
Капитан внимательно взглянул на Алису, подмечая малейшие изменения на ее лице.
– Итак, вы вспомнили смерть своего первого мужа. Тогда эта схема отлично сработала – так почему бы не применить ее еще раз? Зачем изобретать что-то новое? Вы поехали куда-то с Олегом на его машине – не знаю куда, может быть, просто поговорить с ним без свидетелей. Олег заехал в укромное место, но не заглушил мотор. И тут вы как-то отключили его сознание. Пока не знаю как – оглушили внезапным ударом по голове или использовали хлороформ... Скажите как, Алиса Яновна? Мне любопытно!
– Это полный бред! – выдохнула Алиса. – Я понятия не имею, о чем вы говорите!
– Не хотите говорить? Жаль, конечно! Впрочем, это мы очень скоро выясним, на этот вопрос, несомненно, ответит судебно-медицинский эксперт. Однако продолжим. Как только Олег потерял сознание, вы выбрались из машины, закрыли ее снаружи. Затем, я думаю, вы заткнули чем-то выхлопную трубу, чтобы отработанные газы поступали в салон, и оставили Олега умирать...
Надежда Николаевна, которая внимательно слушала монолог капитана, насторожилась.
До этого момента все в его рассказе было логично, но здесь возник сомнительный момент.
Насколько она помнила, вчера вечером Иван Петрович забрал ключи от всех оставшихся машин и опечатал дверь гаража. Машину Олега нашли возле старой мельницы, а про нее еще покойный Сергей Надежде рассказывал – дескать, есть тут в округе очень интересное место, остатки старой каменной мельницы и ручей, очень красивый, по преданию именно там пришла Александру Сергеевичу Пушкину в голову мысль написать повесть «Русалка». И мельникова дочка, дескать, именно в этот омут возле мельницы бросилась, когда ее ветреный князь оставил, и мельник тут же с ума сошел, и девочка-русалочка именно на этот берег лунными ночами выходила.
– Неужели правда? – поразилась тогда Надежда.
– Да ну что ты, ей-богу! – рассмеялся Сергей. – Это же вымысел, просто место очень красивое, навеяло Пушкину соответствующее настроение, и он написал романтическую сказку... Мельница и вправду довольно старая, но, конечно, не та, что при Пушкине была. Та давно развалилась, и в позапрошлом веке один купец построил новую, на старом фундаменте. И мололи на ней хлеб аж до самой войны, мне бабушка рассказывала. А потом немцы ее взорвали, партизан искали... Мы обязательно съездим, тут близко...
Так или иначе, вспомнила сейчас Надежда, но до мельницы этой близко было, только если на машине. Километров двенадцать, если не больше... На машине минут за десять можно обернуться, но ведь все машины были заперты. И уж если бы выезжал кто-то со двора, то Павел бы непременно услышал, их домик близко. Опять же ворота нужно открыть... Допустим, пешком можно более короткий путь найти, но это Игнат Сапрыкин мог бы ночью тайными тропами пройти. Или уж Павел, он все-таки мужчина. Но чтобы
