саморазвитие человечества. По словам З. Фрейда, сублимация влечений представляет собой выдающуюся черту культурного развития. Она делает возможным высшие формы человеческой деятельности и тем самым играет важную роль в культурной жизни.
Представления З. Фрейда о сублимации получили как свое дальнейшее развитие, так и критическое переосмысление в работах ряда психоаналитиков. В частности, Х. Гартманн (1894–1970) считал, что нет никакой необходимости прибегать к понятию сублимация в том случае, когда речь идет о проявлении несексуальных и неагрессивных форм поведения человека. По мнению К. Хорни (1885–1952), в классическом психоанализе нет четкого различия между сублимацией и сдерживанием влечения в направлении цели, в результате чего трудно сказать, является ли такая трансформация, как использование нарциссической любви для формирования Я-идеалов, сублимацией или сдержанной в отношении цели формой любви к себе. С точки зрения Г.С. Салливана (1892–1949), сублимация – более специфический процесс, чем тот, который предполагался в классическом психоанализе, то есть сублимация – это неосознаваемое замещение поведенческих проявлений, вызывающих переживание тревоги или вступающих в противоречие с социально более приемлемой активностью, занимающей место первоначального поведения, из-за которого возникли проблемы. Согласно его представлениям проявления сублимации начинают возникать в период позднего младенчества, становятся заметными в детстве и приобретают все более яркий характер в последующие периоды развития человека.
Отталкиваясь от идей З. Фрейда, Г. Маркузе (1898–1979) выдвинул тезис о самосублимации сексуальности. Под самосублимацией он понимал способность сексуальности создавать высокоцивилизованные человеческие отношения, свободные от репрессии, то есть подавления со стороны общества. По мнению Г. Маркузе, благодаря самосублимации может быть создана новая рациональность удовлетворения желаний человека. Разумным станет то, что будет поддерживать порядок удовлетворения. Одним словом, Эрос создаст новую форму разума. Самосублимация откроет новые горизонты нерепрессивной цивилизации. Тем самым будет устранен непримиримый конфликт между сексуальностью и культурой. Тот конфликт, который представлялся З. Фрейду извечным, роковым для человечества.
В современной психоаналитической литературе понятие «сублимация» используется довольно широко.
В классическом психоанализе под субъектом понимался действующий индивид, видящий сновидения, совершающий ошибочные действия, вступающий в различные отношения с другими людьми. В «Толковании сновидений» (1900), «Психопатологии обыденной жизни» (1901) и других ранних работах З. Фрейда понятие «субъект» использовалось именно в этом смысле. В частности, основатель психоанализа ставил вопрос о том, «может ли субъект преодолеть внутреннее сопротивление своим интеллектуальным интересом», догадывается ли он о смысле своего сновидения, как и почему «действующий субъект» совершает ошибочные действия. Аналогичное понимание субъекта содержалось и в более поздних работах З. Фрейда.
Вместе с тем в классическом психоанализе проблема субъекта не была предметом специального рассмотрения. Внимание З. Фрейда в большей степени акцентировалось на сексуальном объекте, его инфантильном выборе, переоценке и значении детских отношений к родителям для выбора сексуального объекта в будущем. Это в значительной степени предопределило последующую ориентацию ряда психоаналитиков на разработку идей и концепций объектных отношений. Во всяком случае развитие теории и практики психоанализа середины ХХ столетия находилось под определенным воздействием представителей английской школы объектных отношений, включая М. Кляйн (1882–1960), У. Фейербейрна (1890–1964), Д. Винникотта (1896–1971) и других психоаналитиков, исследовавших этапы психического развития ребенка с точки зрения определенного восприятия им объектов и внутренней организации соответствующих способов защиты от них. В рамках клинической практики пациент рассматривался в качестве объекта исследования и лечения, а не как субъект взаимодействия с другими субъектами, включая аналитика.
Французский психоаналитик Ж. Лакан (1901–1981) был одним из немногих, кто предпринял попытку ввести субъект в символическую сферу жизнедеятельности человека. Отталкиваясь от работ З. Фрейда, в 50-х годах он стал размышлять о субъективном опыте, субъективной драме и реализации субъектом самого себя. С его точки зрения, «организованное существо можно, конечно, рассматривать как объект, но, приписывая ему значение организма, мы тем самым имплицитно сохраняем представление, что оно является субъектом». Так, в процессе анализа инстинктивного поведения человека можно некоторое время пренебрегать субъективной позицией. Однако этой позицией нельзя пренебречь, когда речь идет о говорящем субъекте. «Говорящего субъекта мы принуждены принимать в качестве субъекта». Это необходимо делать потому, что говорящий может наврать, то есть он отличен от того, что говорит. По мнению Ж. Лакана, данное измерение «говорящего субъекта как обманщика» было открыто З. Фрейдом в бессознательном.
Субъект не сливается с его Я. Собственное Я является лишь элементом объектных отношений субъекта и оказывается подчас миражом. Когда Я выступает в качестве воображаемой функции, никакого слияния его с субъектом не происходит. В понимании Ж. Лакана, субъект – это то, что «в развертывании объективации находится вне объекта». Соответственно бессознательное представляет собой раскол, отчуждение, вызванное в субъекте символической системой. С позиций такого понимания субъекта и бессознательного он подверг критике теорию объектных отношений, в рамках которой анализ обходится без межсубъективности (интерсубъективности). Ж. Лакан считал, что психоанализ не может обойтись без радикальной межсубъективности, без принятия одного субъекта другим. Даже изучая ранние стадии развития ребенка, аналитик должен оставаться в области межсубъективного, основываться в своих исследованиях на межсубъективности, с самого начала данной в использовании символа. «Пренебрегая межсубъективным измерением, исследователь неизбежно попадает в регистр объектного отношения, из которого невозможно выйти и который приводит как к теоретическим, так и к практическим тупикам».
В 80-х годах ХХ столетия проблема субъекта и межсубъективности стала привлекать внимание ряда психоаналитиков. Так, в работе Дж. Ат-вуда и Р. Столороу «Структуры субъективности» (1984) был выдвинут тезис, сводящийся к тому, что «психоанализ стремится осветить те явления, которые возникают внутри особого психологического поля, образованного пересечением двух субъективностей – субъективности пациента и субъективности аналитика». В соответствии с этим тезисом психоанализ стал рассматриваться в качестве науки о межсубъективности. Три года спустя была опубликована книга Р. Столороу, Б. Брандшафта, Дж. Атву-да «Клинический психоанализ. Межсубъективный подход» (1987), основная цель которой состояла в детальном изложении результатов последовательного применения данного подхода для психоаналитического понимания и лечения. По мнению авторов книги, психоаналитическая терапия должна опираться на два фундаментальных принципа: во-первых, основополагающей целью терапии является разворачивание, прояснение и трансформация субъективного мира пациента; во-вторых, возникающие при аналитической работе процессы трансформации, как и их неизбежные крушения, всегда зарождаются внутри межсубъективной системы. Исходя из этих принципов, становится очевидным, что психические заболевания не могут быть психоаналитически поняты, если во внимание не принимаются межсубъективные контексты, в которых они возникают и отступают.
