— Помочь? — ехидно продолжил Подушка.
Я опустила кулак ему на голову.
— За что?
— Помог!
— Ба, тут тоже не выдергивается, — удивилась Ира.
Мы переглянулись.
— Да оно и само не выдергивается. Зачем я держал? — удивился Подушка.
— Таран сооружать надо? — спросила Ира.
— О-о, тут места для него не хватит, — ответила я.
Ира принялась что-то обсуждать с Одеялом, а к нам в палатку постучалась Ксюша. Я отколупала часть простыни.
— Ты чего? — удивился Подушка, но я уже высунула голову наружу.
— Привет! — сказала я.
— Оказывается, надо было постучать, — сказала Ксюша.
— Да знаю я, что таран не нужен! Одеял, не тормози! — воскликнула Ира.
Подушка принялся снова заправлять простыню.
— Эй! Ты меня придушить собрался? — воскликнула я, поскорее залезая обратно.
— Что ты сказала? Постучать надо? — Ира пошла к нам.
— Подуш, достань мне что-нибудь, — попросила я, показывая на ящик, видимый с открытой стороны нашего убежища, — а то я не дотягиваюсь.
Подушка сунул руку в ящик и вытащил оттуда… рассыпчатую пудру.
— Ты нафига эту дрянь достал? — ужаснулась я.
— Ты же сказала «что-нибудь», вот и достал, что первое под руку попало, — ответил Подушка. — А что это такое?
— Ой, ты еще это понюхай! — посоветовала я.
— А что?
— Это рассыпчатая пудра!
— А-а-а!
Я поскорее вытащила у Подушки из рук это пыточное устройство и стала открывать нашу темницу с только что запечатанного бока.
— Ты что? — Подушка подхватился и снова все заткнул. Пока он этим занимался, я открыла другой бок.
— Ир, лови! — и я кинула ей баночку с пудрой.
— Мм? Что это? — спросила она и передала баночку Одеялу.
— Что это? Фр… пхчи, кхе-кхе!
— Придурок, — констатировал сей факт Подушка.
— Может, что-нибудь более полезное достанешь? — предложила я.
— Что может быть полезнее рассыпчатой пудры?
— Бомжарик!
Подушка запустил руку в шкафчик.
— Нет, нам бомжарика.
— Ну, что-нибудь другое бы схватил.
— Поздно, там уже Ирка пришла, — ответил он. — Давай над ним прикольнемся.
— Как? — спросила я.
— Вылезем отсюда! — наивно предложил Подушка.
— Ха, только эстонцу могла придти в голову такая идея! Заметят же!
— Ну, не знаю. Темно же! — осторожно сказал он.
— Ну и что? Они только этого и ждут! Это не прикол! — раскритиковала я.
Я подергала простыню, та не шевелилась, я принялась дергать ее систематически.
— Ты что делаешь? — удивился Подушка.
— Качаюсь!
Простыня упала мне на руки.
— Упс!
— Ты н… м…нца… рф…
— Да я именно н… м…нца… рф…, - согласилась я. — Но ты же все равно хотел вылезать!
Я вылезла, он поозирался.
— Можешь голову наверх просунуть, напугаешь их жирафом, — сказала я. — Правда, там эстонцев нет, но можешь сыграть для одного Одеяла.
— Ну уж нет, — отказался Подушка.
Мы перелезли через тумбочку и наткнулись на Одеяло.
— Тихо, Одеял! Стопорись подольше! — велела я и дернула Подушку. — Да пошли, что ли! Тихо! Твой голос слышно, это мой сливается!
Одеяло так и замер с открытым ртом, мы же быстро вышли в коридор.
— Люди, у меня уже глюки, — произнес Одеяло.
— Ха-ха-ха, — Подушка повалился на кресло. — Ну Одеяло дает!
Мы зашли в нашу комнату.
— Хм… а тут уже кто-то снял простыню! — послышалось из комнаты.
— Ирка, заткнись! — гаркнула Ярослава. — Все время орут, спать не дают!
— Подушкой закрывается, — прокомментировала я, вся комната разразилась хитрыми смешками. — Вовремя мы, однако, ушли, — я погладила себя по голове. — Под горячую руку хоть не попали…
— А? — всполошился Подушка.
— Да ничего, все хорошо, только на тебя там могут наступить, или затоптать.
Парень резво встал и убрал матрас на место, на котором до того уже успел разлечься, постелив его на полу. Ярослава тем временем захрапела.
— О-о, — застонала вся комната.
— Можно подсуропить ее соседней комнате или веранде, — сказала я. — Надо ее туда откатить!
— О, давай! Давай! — тут же согласились все.
— Подушк, ты стоишь, откати ее в соседнюю комнату, — попросила я.
— Эх…
Парень выкатил кровать, предварительно впечатав ее в шкаф, вернулся в комнату, примерился сеть на пустое место от кровати, но в последний момент опомнился и еле удержал равновесие. Н-да… эстонец!
— Пойду себе кровать найду! — сказал он.
Вскоре он прикатил на место Яркиной кровати Гельсушкину (сама Гельсу была в изоляторе), а Ярославу поставил на место Гельсу. Подушка разлегся на пустой кровати.
— Сейчас Ира придет, будет прикольная у нас Ярослава, — сказала Лариса.
— И еще более прикольная Гельсу, — добавила я.
— А Гельсу уже вернулась? — спросила Ксюша, сестра Ярославы.
— Ага, и Ярослава, которая ее привела, тоже, — сказала я.
— Да? Ярка! — позвала Ксюша, свесившись к кровати сестры. — Спишь? Спишь и не храпишь? Ноги?
— Да, я пытаюсь уснуть, и я не храплю. Максимум во сне говорю, — ответил ей Подушка, показывая лицо.
Ксюша шарахнулась к сторону, Подушка поудобнее устроился на кровати.
— А ты не мог бы опять ногами в эту сторону лечь? — попросила она.
— Слушай, не садизничай.
— Иди, переверни Ярославу на бок, а то храпит нещадно! — сказала я.
Подушка встал, перевернул ее и вернулся обратно. Ярослава храпеть тут же перестала.
— Нет, она тебя попросила Ярку перевернуть — она не садизничала, а я попросила перелечь, значит,
