— Все ушли на зарядку, а нас не разбудили, — сказала я. Сразу видно, Капитошка ночной дежурный.
— Что? Мы проспали зарядку? — оживился Подушка.
— А вы не знали, что ее можно проспать?
— Да нет, просто там придут будить, а нас нет.
— Да ладно, — махнула рукой Ира. — В общем, вставайте и идите на свою дачу умываться. Не забудьте свои матрасы убрать!
Эстонцы ушли (спросонья по кипарису. Мы думали, кипарис рухнет!), а мы пошли умываться и одеваться. Тут вернулись наши соседки.
— Представляешь, я спускаюсь, а там что-то белое на полу! — в лицах рассказывала Лариса.
— Вообще-то там что-то черное на белом матрасе лежало, — уточнила я.
— Мне без разницы. Я только заорать, Капитошка мне рот заткнул и сказал вас не будить, а быстро уходить.
— А, ясно.
— А куда они делись?
— Ушли на свою красную.
За завтраком мы встретили Людмилу Евгеньевну, которая сообщила нам, что сегодня первый тур. Ну, вот сон-час отменяется. А жаль…
Все время до конкурса мы усиленно репетировали.
Концерт был в Су-уксу, куда нам пришлось идти пешком. Блин, нафига я сразу туфли на каблуках надела? Надо было кроссовки! Дойдя-таки до места, мы увидели эстонские изваяния на лавочках. Может, это предмет декора, чтобы лавочки не занимали? Ну и фиг с ним, лавочки широкие.
Мы обошли лавочки с другой стороны (ага, по клумбам), уселись, и давай болтать. Лариска в порыве чувств звезданула одного эстонца по спине. Тот обернулся. Видно, диких русских девиц он еще не встречал.
— Отвернись, — сообщила ему Ира.
Он покладисто отвернулся и сгорбился. Ирка ткнула его, побуждая выпрямиться, он опять послушался. Тут Ире приспичило подтянуть подъюбник на глазах у всех эстонцев, кроме тех, что сидели на этой лавке. Я крутанула воротник, но чуть не удушилась. У меня-то воротник пришит!
— А мы матросы! — воскликнула Лариска, у которой крутануть воротник получилось лучше. — О, слюнявчик!
Ира сняла воротничок, надела на голову и стала выпендриваться за спиной у эстонцев, а те возьми да и обернись. Ира поскорее сняла с головы слюнявчик и… напялила на голову эстонцу, все дружно захохотали (хоть обстановку разрядила!). Ира тем временем забрала слюнявчик и надела на место. Вот блин, приколистка!
Ира уселась на место и тут же придумала новую каверзу. Она медленно стала продвигаться по лавочке назад, пока не согнала сидящего за ней эстонца, того же, кому на голову надели слюнявчик. Посмотрела на ошалевших от такой наглости соседей бедолаги, перекинула ноги и села нормально, отправив согнанного эстонца сидеть с нами. Тот покладисто уселся на предложенное место. Интересно, послушность у них — национальная или благоприобретенная черта?
— Коалиция, — предложила я эстонцу.
— А? — не понял тот.
— Ты хочешь ее выселить?
— Ыгы, — кивнул он.
— Ну, тогда, — я протянула ему руку, тот, подумав, пожал ее.
Мы развернулись и столкнули ее. Эстонец поскорее уселся на место.
— Нет, ну вообще! Дайте хоть расческу! — возмутилась Ира.
К несказанному нашему удивлению, расческу ей дали! Ей ничего не осталось сделать, как причесаться и, поблагодарив, вернуть. Вот, блин, эстонцы, у наших парней сроду никаких расчесок нет!
— О, что-то знакомое! — разглядела где-то Ира, и мы пошли на промысел по клумбам. Наконец, и я узрела знакомый до боли хвостик и светлые пряди. Пока они там что-то обсуждали на своем эстонском, Ира протянула руку и как следует дернула мое Одеяло (вот наглость — 'мое Одеяло'!) за хвост, мы поскорее спрятались. Одеяло обернулся, буркнул что-то на эстонском, видимо, что-то типа «глюки», и снова отвернулся. Мы с Иркой расхохотались за кустами. Ирка снова вышла на промысел и еще раз дернула за хвост. Хохот увеличился. Теперь она решила поиздеваться над своим Подушкой. Он что-то эмоционально рассказывал Одеялу (наверное, о глюках), и тут Ира подкралась к нему сзади. Одеяло открыл рот, но так и не произнес ничего. Ира подошла и, ухватив его за длинные пряди у лица, несколько раз капитально пригнула к земле.
Подушка в немом вскрике схватился за голову.
— Привет, — как ни в чем не бывало, сказала Ира.
Подушка что-то пробормотал на эстонском, наверное, что-то типа 'Еще бы сто лет не видеть, но нет, блин, приперлись'.
Но тут нас позвали выступать. Мы спешно сгруппировались по партиям, выстроившись лесенкой от «много» до «мало» по длине юбки. Эстонцы провожали нас издевательским взглядом.
— И не чего на нас так смотреть! Сами так же пойдете! — гордо сказала Ира, и отвернулась.
Началось наше выступление.
— Halleluiah!
Бабах! Раскат грома.
— Halleluiah!
Свет выключился!
— Halleluiah!
Свет включился!
— Halle-е-е-luiah…
Ура мы вступили!!! Ира на радостях распахнула обе створки двери и звезданула ими ближайшим эстонцам по спинам. Вот бедолаги, вечно им от нее достается.
— УРА! Мы выступили! Первый тур пройден! — заорала Ира.
— Везет людям, — уныло отозвались эстонцы.
— УРА! Дождик! — подхватили наши.
Дождик? Ё-о-о-о-о! Я с размаху дрюпнулась в лужу.
— Ой, — я поскорее поднялась.
— ЛУЖА!
Все ломанулись к луже и начали в ней прыгать, тряся подолами.
На месте, где раньше был ручей, теперь была речка с очень грязной водой. Лужи больше были похожи на озера, а ливень все лил.
Все! Сушиться! Скорее! А то на ужин мокрые пойдем! Странно, что эстонцев на ужине нет. Они до сих пор поют? И тут они появились — мокрые и в костюмах. Ну, и они искупались, утешает! Апч!
— Будь здорова! Ты не заболела? — озаботилась Ира.
Эстонцы уселись за стол, наши знакомые мрачно зевали. Одеяло зевнул, чуть не свернув челюсть, и прикорнул на столе. Подушка, кажется, уснул с вилкой. Я потыкала Ирку и засмеялась. Подушка обернулся на смех и, наконец, продрал глаза, да так широко продрал… Вот это у него глазищи! Точно никогда в жизни с японцем не спутаю! Хотя национальности похожи. Эстонец, японец! Хоть стихи пиши! Подушка тем временем осознал, перед кем уснул, взбодрился и как следует тряхнул Одеяло. Значит, Ирка его правильно будила, видимо, на них, кроме хорошей встряски, больше ничего не действует! Теперь прозрело и Одеяло.
Вечер не задался с самого начала, то есть с этого неожиданного чиха. Я все-таки заболела. Долго ворочалась, а уснуть так и не смогла. Ирка тем временем что-то говорила.
— Ольга, ты не умерла? — озаботилась Ира.
— Еще нет, но уже близка к этому.
