Одеяло скинул тапочки и поджал ноги под себя. Ира радостно стащила у него шлепки.
— Все, ты просто обязан слезть! — сказала она.
— Почему это? Вообще не слезу! Тапочки сперли! — покачал головой Одеяло.
Тогда Ира решила украсть и у Подушки. Он горестно взглянул на меня, я не стала напоминать про аскорбинку и посоветовала спрятать тапочки под кресло. Он очень выразительно посмотрел на меня, а потом на Иру.
— Что ей, делать нечего? Не полезет она, — покачала я головой.
Подушка с сомнением посмотрел на потолок.
— Ира, ты не полезешь под кресло? — в наглую спросила я.
— Зачем?
— Ну, не полезешь?
— Нет! Ой-ё-о, — Ира сначала отказалась, а потом спохватилась.
Подушка спрятал кроссовки под кресло, и уселся лицом ко мне. Я улеглась, я вытянула ноги. Тут из-за угла вышел Андрейка, он, не обращая на нас внимания, споткнулся об мои ноги и чуть не упал. Вожатый развернулся, собираясь высказать все, что он думает по поводу вытягивания ног, увидел эстонцев и убежал, спотыкаясь на ходу.
— Какие вы у меня страшные! — посетовала я и ужаснулась, взглянув на них снизу. А какие большие! — В следующий, раз, когда кто-нибудь пойдет, ты, Подушка, ноги выставляешь. Они у тебя подлиннее будут, в любом случае кто-нибудь споткнется.
Парень с серьезным видом покивал. Тут Ира на радостях дернула меня за ноги, пытаясь стянуть.
— А-а!
Ей помешал Подушка, втащивший меня обратно на кресло. Я поскорее прижала к себе ноги, дабы на них никто не покушался.
— Какой ты маленькой кажешься, когда ноги подберешь, — вздохнула Ира.
Подушка с сомнением посмотрел на меня, я на него, показала ему язык и отвернулась к Одеялу. Что- то он мне тушканчика напоминает. Головой вертит, то поднимется, то опустится. Ромашка!
Я выпрямилась и посмотрела на Одеяло свысока. Он притих и как-то стушевался, но ненадолго. Я отвернулась обратно к Подушке и увидела, что он злобно смотрит на Одеяло. Испугавшись, я занавесила ему половину лица волосами.
— Теперь лучше, на один злобный глаз стало меньше! — проинформировала его я.
Подушка фыркнул и полностью занавесил лицо.
— А так вообще кажешься беленьким и пушистеньким! — хохотнула я.
Он откинул волосы с лица и улыбнулся. Ира маячила перед глазами, я снова посмотрела на Одеяло, который продолжил свое дело.
— Меня уже тошнит, — пробормотала я.
— Сходи в медсанчасть, — посоветовал Подушка.
Точно! Надо будет сходить.
— Все они там переоделись! Я пошла звонить! — я подскочила с кресла и потопала в комнату. Ира уселась было на мое место, но юноши встали и следом за мной отправились в комнату. Я откопала в своих вещах карточку и, найдя один кроссовок из пары, пошла звонить босиком. Добежав до таксофона, я продемонстрировала всем свои босые ножки и меня пропустили звонить без очереди. Впрочем, я не дозвонилась и побежала обратно. Ира победно сидела на кресле, попыталась поставить мне подножку.
— Фи! — я перешагнула через ее ноги. — Вот, теперь никогда не вырастешь!
Под возмущенное «Ой-ой-ой» я гордо удалилась. Войдя в комнату, я увидела Одеяло самозабвенно скачущим на Иркиной кровати. Он что, ее МП-3-шку с роком нашел? Вроде нет. Я сгребла его тапочки и сунула в тумбочку. Подушка узрел мой маневр и гаденько захихикал. Какой же шухер Одеяло навел на кровати! Такой шухер!
— Это что, акция 'разбери кровать'? — спросила я у Подушки, поднимаясь по тумбочке, и увидела идеально заправленную свою кровать. Офигеть!
— Хо… — опешила я. — И как же я на это сяду-то?
Подушка осмотрел кровать, ища что-то нехорошее, на что я отказывалась садиться, но ничего не нашел и посмотрел на меня. Я вздохнула и уселась на тумбочку. В комнату зашла Ира и тихо обалдела, увидев скачущего у нее на кровати Одеяло.
— А-ха! Одеяло, пасибо! Оно у меня теперь не накрахмаленное! — воскликнула Ира, намекая на то, что нам недавно сменили постельное белье. — И подушка не черствая!
Одеяло застыл с одеялом в руках и выпал в осадок, следом за ним туда же провалился и Подушка.
— Хм… Я черствый? — тихо сказал Подушка.
— Это Ира, — зевая, ответила я.
— Что это Ира? — так же зевая, переспросил Подушка.
— Черствая, — чихая, ответила я.
— Придурки, — вытирая нос и тыча пальцем в нашу сторону, процедила Ира.
Одеяло все еще изображал статую имени себя и одеяла. Тут я вспомнила, что мне надо в медпункт. И где у меня кроссовок? А фиг с ним! Я быстро вытащила тапочки Одеяла, обулась. Шагнуть не получилось. Блин как в этом ходить? Шарк в сторону, шарк! Подушка увидел это и стал мерзко подхихикивать. Вот собака страшная, еще и ржет. Ужас какой! Ржущая страшная собака! Ведь знает, что я еще и кроссовки потеряла! Я пошлепала в медпункт. Пролечила все как следует, сообщила, что витаминки мы съели, получила приглашение прийти получить еще и отправилась обратно. Водворила Одеялкины тапочки обратно в тумбочку и забралась к себе на кровать, точнее, к Подушке, который там возлежал.
— Что, от Иры прячешься? — спросила я, садясь рядом.
— Надеюсь, за бортиком не видно, — кивнул он.
Ира тем временем отбирала у Одеяла хорошенько взбитую подушку, дабы тот ее не помял.
— Эх, кому-то подушку взбили, — вздохнула я.
— Где? — удивился парень.
— Там, — я потыкала пальцем в Иркину сторону.
Я плюхнулась рядом.
— Тоже от Иры прячешься? — усмехнулась Подушка.
— Ага, — кивнула я.
— Ноги видно, — проинформировал Подушка.
— У тебя тоже, — хохотнула я.
— Не подумал, — до Подушки наконец-то дошло, что конспирация была никудышной.
— В столовку надо сбегать, — вспомнила я.
— Ыгы, по камушкам, по камушкам!
— Не-е, с камушка на камушек.
— И кактус!
— Я там прыгать не буду, — покачала я головой.
— Хочешь, с тобой сбегаю? — предложил Подушка.
— Не-е, я лучше твои кроссовки надену! Ладно, пошла я.
Я слезла с кровати, быстро зашнуровала кроссовки (мудреная шнуровка), посмотрела на свои ноги в кроссовках (шипастые!), сказала всем 'Пока-пока!' и потопала. Ой, скользко! Понятно, почему он их тут снимает! До выхода я доехала с ветерком. Ромашка, а на асфальте не скользят! Прикольно! Я пробежала на пробу! Вообще не скользят! КЛАСС! Я на радостях скакала через две ступеньки, чуть не упала и поумерила пыл. Дошла до столовки, посмотрела на выбор товара, ужаснулась новым флейтам, посетовала, что не могу купить стеклянный шарик, ибо разобью в любом случае, и потопала обратно. Блин, теперь по этой лестнице еще и спускаться. Тут я решила оторвать кусочек кактуса на память. Ромашка, директор! Я выпрямилась и разве что честь не отдала. Только протянула руку оторвать у кактуса ухо, директор обернулся. Ну, что ему не идется? Еще раз обернулся. Да и фиг с ним! Я на глазах у директора нагло отодрала кусочек от кактуса с цветочком, он рассмеялся, я удалилась к себе. Подшучу над Подушкой! Я зашла в комнату, влезла на тумбочку и, пока Подушка зевал, быстро положила кактус под одеяло.
