подозрение, что «недостойные» могут использовать паранормальные способности. Ханна после встречи со мной так и светится магией, но защитить сама себя не сможет. Кристиан… Кристиан — человек, и этим все сказано. Для ведарси это — просто мусор. Сметут с пути — и не поморщатся. Даже если все закончится хорошо, то рано или поздно я уеду, и тогда… тогда мои друзья окажутся беззащитными.
Ох, Айне, надеюсь, ты знала, что делала…
— Эй, Найта, — неуверенно окликнули меня.
Я подняла голову, встречаясь с Ричардом взглядом.
— Чего тебе?
— Э-э-э… урок уже закончился, — неуверенно произнес он, переминаясь с ноги на ногу. Неизменная блонд-компания группой поддержки маячила на заднем плане.
— Вижу, не слепая, — излишне раздраженно отозвалась я, складывая учебники в сумку.
Ричард еще раз вздохнул и констатировал:
— Странная ты сегодня. Это из-за вчерашнего тебе…не по себе?
— А ты бы был в полном порядке? — ответила я вопросом на вопрос. В сущности, Ричи прав. Только под «вчерашним» мы понимаем совершенно разное. — Слушай, езжай сегодня без меня. Я на кружок пойду, а домой сама как-нибудь доберусь… Идет?
— А как же нападения?
— Разберусь, — махнула рукой я. Только Ричарда еще втянуть не хватало. — До вечера!
— До вечера, — блондин отступил, обескураженный.
Нужную аудиторию я нашла с трудом. Деревянную дверь на полуподвальном этаже в дальнем корпусе сначала и вовсе приняла за вход в кладовку. Долго стояла, не решаясь войти, пока не услышала позади неуверенное:
— Привет… ты пришла все-таки, да?
Я обернулась так стремительно, что коса хлестанула по двери.
— Здравствуй, Ханна. А почему ты думала, что я не… Что с тобой?
Семтемор выглядела так, будто не спала пару дней подряд. Собранные в низкий хвост волосы были перепутаны, кожа посерела, под заплаканными глазами нарисовались темные круги. И взгляд мне очень не понравился. Он был… затравленный какой-то.
— Хани? — я осторожно протянула руку, убирая с усталого лица нависшую прядь. Семтемор никак не отреагировала. — Хани, что случилось?
— Ничего… — прошептала она, почти не размыкая губ. — Все в порядке…
— Хани… — мягко повторила я, заставляя ее поднять подбородок и заглянуть мне в глаза. — Когда все в порядке, такое лицо не делают. Расскажи. Ты ведь мне доверяешь?
Я легонько тронула нить. Доверяешь?
Девочка вздрогнула. На секунду в глазах мелькнуло странное выражение, будто она хотела зажмуриться, спрятаться, но передумала. Качнулась вперед, утыкаясь мне в плечо, и расплакалась, скороговоркой вываливая все, что накопилось в душе. Слушая ее и машинально проводя рукой по темноволосой голове, я думала, что в последнее время вокруг слишком много слез.
…Началось все с мелочи, еще в пятницу. Эшли с компанией опять прицепилась к Ханне после урока. На этот раз перепалка, несмотря на все усилия девочки, переросла в драку. Нет, ничего серьезного падальщики не решились сделать — так, дернули пару раз за одежду и волосы, но потом Эшли в голову «чудная» идея — вытряхнуть конспекты жертвы на мокрый газон. Вместе с тетрадями на траву полетела старая фотография, где Хани стояла рядом с матерью и сестрой. На свою беду, девочки вскрикнула, привлекая к снимку внимание мучителей. И фото пошло по рукам под ехидные комментарии Эшли и ее подпевал. В какой-то момент девочка не выдержала и крикнула что-то вроде: «Пропади оно пропадом!».
— Дай-ка догадаюсь, — осторожно предложила я, прерывая рассказ. К этому времени мы уже перебрались из коридора в соседнюю пустующую аудиторию. — После твоих слов фотография исчезла?
— Не сам снимок, — тихо поправила меня Ханна, — только наше изображение с него. Все осталось таким же — и крыльцо дома, и цветущие акации, и даже тени. А мы… пропали.
— И что сделала Эшли?
А вот это уже проблема. Спонтанные проявления магии — самая большая головная боль. Их нельзя предугадать.
— А что она может сделать? — неожиданно зло отозвалась Хани. — Завизжала и смылась. Кричала, что этого не может быть, что я не нормальная…
— А потом что? — я успокаивающе прикрыла ее ладонь своей. В аудитории стояла такая тишина, что можно было различить голоса за стеной, где уже начинался урок.
— А потом… начались странности, — чуть слышно продолжила Ханна. — Я пришла домой и сразу легла. Мне приснилось, будто я попала в жуткое место, коридор между зеркалами. Стою между двух бесконечностей, и куда бы ни пошла, везде одно и то же. Пустые рамы и черные провалы… И сколько не иду, они не кончаются… Я просыпаюсь, потом закрываю глаза — и снова проваливаюсь туда же… Утром выяснилось, что отец снова… не в форме…
«Попросту говоря, запил», — мысленно закончила за нее я. Да, не повезло девочке. Одной с этим справляться…
— … попыталась с ним поговорить, но он слушать ничего не хочет. А потом… потом он ударил меня по лицу. И я испугалась и закричала, что если бы мама, это увидела, то…
— Я не понимаю, что происходит… — прошептала Ханна, опустив голову. — Наверное, я схожу с ума. Но он тоже ее видел… Ты думаешь, что я ненормальная? Что я придумала все это?
Я глубоко вздохнула. Как мне хотелось просто обнять эту несчастную девочку, запутавшуюся в собственной силе! Сейчас, когда Хани совсем близко, ясно видно, что она остановилась в шаге от инициации. И рядом не оказалось никого, кто мог бы ей помочь, объяснить… Впрочем, почему нет? Я ведь здесь… И когда-то все уже было: и заплаканные глаза, и неверие, и чудо на расстоянии вытянутой руки…
Смазанным хороводом воспоминания закружили сознание.
…Меня опять перевели в новую школу. На этот раз дела обстояли совсем скверно — переходить пришлось в середине года, а Этна еще и задержалась на старом месте. Ждать ее можно было только на следующей неделе. Вдобавок здесь, в отличие от прошлого моего класса, давно ввели обязательную к ношению форму, и теперь я мучалась, постоянно одергивая синюю юбку в мелкую складку и расправляя круглый воротник рубашки. Никогда не умела носить костюмы.
Первый день прошел, как всегда, ужасно. Куча новых имен и лиц, никак не желавших укладываться в голове, приторно-добренькие, услужливые преподаватели… И ни одной искренней физиономии.
«У-у, тошнит от всего этого! Когда же Этна уже переведется?!»
На середине очередного урока, когда вынужденная соседка по парте достала меня своими дурацкими вопросами, я подняла руку и попросилась выйти. С трудом заставив себя прикрыть дверь, а не хлопнуть ею, выскользнула в коридор, на ходу поправляя юбку. Сделала несколько размашистых шагов и только потом осмотрелась.
Похоже, я была не одинока в стремлении покинуть душные стены класса.
У окна стояла девчонка, упираясь ладонями в стекло. Высокая, с гладкими волосами матово-желтого оттенка, как солнечные лучи. Вот кому тон формы подходил идеально. Но, похоже, как и меня, ее душил круглый воротничок, а пиджак никак не желал застегиваться на правильные пуговицы. Схожие
