них вышел вперёд.
— Меня зовут Кримус. — представился он. — Нас послали с трифином, чтобы отыскать вас и принести на остров Митту.
— Гиффорд с Альтаресом там? — спросила Мила.
— Да и они очень беспокоятся о Вас, — обращаясь к Миле, сказал Кримус.
— Как они? С ними всё в порядке?
— Всё хорошо, они перед рассветом пришли в себя. Мы отнесём вас на остров, и вы всё там узнаете.
Они расстелили на земле куски плотной материи, к углам которой были приделаны петли.
— Вам лучше лечь, — сказал Кримус. — Так будет безопаснее, да и нести удобнее.
Мила без разговоров улеглась на расстеленую ткань.
— А не уроните? — поинтересовался Женька. — Я ведь не мало вешу.
— Мы ведь вчетвером понесём, — успокоил его Кримус.
— Ну ладно. Была, не была.
Женька устроился поудобнее. Люди-птицы взялись за петли и легко поднялись в воздух. Мила лежала как в гамаке, слегка покачиваясь при каждом взмахе крыльев, при других обстоятельствах, скорее всего непременно бы уснула. Рядом летел Малыш, время от времени делая круги над летящей компанией.
Люди-птицы были неутомимы. Ниразу не приземлившись, они к полудню подлетели к большому острову. В центре острова находилась большая гора, а у подножия был виден густой лес с небольшими полянами. На вершине горы находился настоящий город, спускавшийся вниз по склону, где-то до половины горы. На одну из площадей этого города они и приземлились. Мила сразу-же вскочила на ноги и стала озираться по сторонам. Вокруг были красивые здания с большими террасами, увитые плющом и украшенные резьбой. Все дома были сделаны из белого камня. Даже площадь и дороги были вымощенны белым камнем. «Прямо белый город какой-то» — подумала Мила. К прилетевшим направлялся крылатый мужчина лет сорока, приятной внешности.
— Ну, наконец-то. Вас зовут Мила? — поинтересовался он.
— Верно, — подтвердила она.
— Я лекарь. Моё имя Луэ.
— Что с Гиффордом и Альтаресом?
— Скажу сразу, что с ними всё будет в порядке. Конечно, у обоих разбиты головы и по паре рёбер сломано. А так-же расстяжения мышц рук и ещё по мелочи, синяки, ссадины, в общем, ничего страшного. Да вы не волнуйтесь. Через три дня кости срастутся, раны затянутся. Но конечно придётся недели две побыть здесь, до полного восстановления.
— Три дня? — удивилась Мила. — А разве возможно за три дня срастить кости?
— Уже лет шесть как возможно. С помощью особого эликсира.
— Значит, с ними всё будет в порядке? — переспросила Мила.
— Я, кажется, уже говорил это, — неуверенно произнёс лекарь. — Да вы не волнуйтесь так. Только у нас возникла проблема.
Сердце у Милы ёкнуло.
— Понимаете. Им нужен полный покой, чтобы эликсир лучше действовал, а они не успокоятся, пока вас не увидят.
Мила с облегчением вздохнула и даже улыбнулась.
— Вы уж, пожалуйста, навестите их, пусть убедятся, что с вами всё впорядке. Только помните, им нужен покой.
— Конечно. Слышал Жека, с ними всё будет в порядке! — оборачиваясь, радостно сказала Мила, но Женьку не увидела. — А где он? — расстеряно произнесла она.
— Спит, — сказал Кримус. — В полёте укачало.
Жека лежал на боку, подложив руку под голову, и сладко посапывал во сне.
— А сон у него богатырский, — восхищённо сказал один из крылатых людей, что стояли тут-же.
— Ну, не стоить его будить. Перенесите его в дом, — сказал Кримус.
Мила потихоньку вошла в комнату, где находились Гиффорд с Альтаресом. Они лежали на кроватях стоящих рядом, между которыми был лишь небольшой столик. Мила остановилась, войдя в комнату. На глаза навернулись слёзы. Она чувствовала свою вину в том, что её друзья находились в таком плачевном состоянии, и не знала что сказать.
— Мила, — с теплотой в голосе и даже нежностью произнёс Гиффорд.
— Слава богу, с тобой всё в порядке, — в свою очередь сказал Альтарес.
— Простите меня, — прошептала Мила.
— За, что? — удивился Альтарес.
— Это ведь из-за меня вам так досталось.
— Не говори глупостей, — спокойно произнёс Альтарес.
— Случиться может всякое, — поддержал его Гиффорд. — И на нашем месте ты поступила бы так-же. Разве нет?
— Конечно. Но…
— Так что не вини себя. Я очень рад, что ты с нами и ни минуты не жалел, что ты осталась. И не собираюсь жалеть, — такая длинная речь отняла много сил у Гиффорда, и он замолчал тяжело дыша.
— Я хоть и хотел тебя отправить домой, теперь об этом и не думаю. Без тебя будет скучно, — добавил Альтарес.
Мила с благодарностью посмотрела на них и проговорила.
— Какие же вы хорошие.
Она осторожно поцеловала каждого в щёку. Гиффорд довольно заулыбался.
— Если-бы это не было так болезненно, я бы почаще получал.
— Ну, успокоились? — спросил Луэ, наблюдавший за ними с порога. — Может, будем лечиться?
— Будем, — всё ещё улыбаясь, кивнул Гиффорд. Луэ подойдя к столику, налил в два стакана какую-то жидкость и протянул их больным.
Альтарес, выдохнув, залпом выпил содержимое стакана и, морщась, сказал, обращаясь к другу.
— Не мог, что повкуснее придумать? Такая гадость.
Гиффорд выпив свою порцию и так-же морщась, произнёс.
— Действительно гадость. Надо было делать с малиновым вкусом.
— Так этот эликсир ты придумал? — спросила Мила.
— Кому ж ещё придумывать такие эликсиры, как ни тому кто чаще других ломает себе кости, — сказал Луэ.
— И не правда, я себе ни разу ничего не ломал, — возмутился Гиффорд.
— Верно, извини, тебе их другие ломают, — слегка язвительно произнёс лекарь. — А теперь спать и без возражений, — строго добавил он.
— Слушаюсь, — зевая, сказал Гиффорд и тут же погрузился в сон. Альтарес уже спал, и Мила с удивлением взглянула на Луэ.
— В эликсир добавлена сонная роса, — пояснил он. — Идём, вам тоже не помешает отдых.
11
Милу отвели в дом, где она смогла принять ванну и привести себя в порядок. Ей дали белую одежду, в которой ходили женщины в этом удивительном городе. К радости Милы все женщины здесь носили брюки. Оно и неудивительно, ведь в платье летать неудобно.
Плотно пообедав, Мила, вышла на улицу. Ей хотелось посмотреть город, и она шла, рассматривая дома. Из одного дома послышался какой-то шум. Видимо упало что-то тяжёлое, и из дверей на улицу вылетел полураздетый Женька. За ним выбежал Луэ, с баночкой мази в руках.
