оставив второго далеко позади. Это скачок, который позволит прыгнуть на сотни, а может, и на тысячи лет вперёд. Слабый будет мгновенно поглощён и видоизменён другим. Каргон это прекрасно понимал, потому пытался скрыть от нас свою находку. Становится вопрос: кем же мы будем в итоге? Людьми, каргонцами?
— И этот вопрос каргонцы решили путём уничтожения корвета и объявления войны?
— Думаю, изначально они хотели уничтожить только корвет, но когда вся правда раскрылась, иного выхода у них попросту не было. Они направили всю энергию в иное русло. План работает.
— Вы ручаетесь за свои слова, господин Радненко? — спросил капитан.
— Я сказал, что знаю: мы должны показать, что битва за галактику пойдёт до конца, что человеческая раса имеет право оставаться человеческой, а не превращаться в химеру!
Фаррел уже набрал воздуха в грудь, но холодный и решительный взгляд Радненко остановил его от комментариев. «И теперь вы решили перехватить инициативу. В соответствии с вашим планом нам предлагается погибнуть», — говорил взгляд капитана.
Мне почему-то казалось, что всё происходящее не имеет ко мне ровным счётом никакого отношения, словно не я здесь сидел и слышал эти страшные слова. Нельзя же вот так, без эмоций обсуждать варианты гибели двух рас, ведь при желании всегда можно найти иной вариант. Всегда! Я уверен в этом. Просто надо очень сильно захотеть. Не знаю, может быть, дело зашло действительно настолько далеко, и мы перестанем быть людьми, но и в этом случае должен же быть иной выход…
— Степанов, — обратился ко мне капитан. Я вздрогнул и понял, что, задумавшись, что-то пропустил, — раз уж так всё складывается, попытайтесь уговорить Молнию.
— В чём?..
— В том, чтобы она помогла нам, — пояснил Фаррел, — чтобы она была на нашей стороне.
— Я постараюсь, — ответил я, хотя в голове метались панические мысли.
Это задание я действительно пытался выполнить и очень старался, ведь от результатов моей работы зависела судьба экипажа в целом и моя конкретно. Помню, год назад, разговаривая с одним священником, меня поразило словообразование слова «судьба» — суд божий. Нельзя назвать меня верующим, но сейчас я готов был поверить в любое чудо. Может быть, сейчас кто-то свыше судил нас за гордость, стремление к всесилию, судил с помощью трёх кораблей Каргона. Не знаю…
Молния вышла на связь довольно легко, словно ждала меня. Наверное, действительно ждала, иначе как объяснить её первые слова?
— Что происходит? Почему люди уходят с планеты? Чем они встревожены?
— Есть силы, которые выступают против нас. Они хотят забрать тебя себе.
— Но… почему? Я готова говорить и с ними, если они того захотят…
— Нет. Они хотят нас уничтожить, — ответил я.
— Не понимаю.
— Убить, — пояснил я. Молния размышляла довольно долго, так что я успел подумать: не прервала ли она связь.
— Странное желание… Ужасное… Как же так?.. Убивать жизнь… Страшное слово… — лепетала она. Не дождавшись конца её тирады, я попросил:
— Помоги нам защититься.
— Каким способом? Я не умею. Они живые. Убивать? Тоже убивать?! Нет! Нет!
Я ещё минут двадцать пытался достучаться до Молнии, но она не отвечала. Кажется, она была шокирована самой мыслью о причинении вреда. Программа запрещала ей даже думать об этом, не говоря о том, чтобы действовать. Наверное, тому были веские причины. Увы, судя по всему, мне о них узнать уже не суждено…
Капсула с информацией отправилась по указанным Радненко координатам два часа назад. Если он не ошибся, командующий флотом вот-вот должен получить её и отправиться на всех парусах в систему Белой. Теперь конфликт обещал вылиться в новую войну, и «Звёздный Ястреб» должен стать катализатором это ужасного процесса.
Фаррел сидел в капитанском кресле. Он уже в который раз прокручивал в голове подкорректированный план боя, но всем известно, что ни один план не выдерживает столкновения с реальностью. Продержаться пять-шесть часов нереально, и ещё неизвестно придёт ли флот на помощь. И даже артефакт, битва за который вот-вот начнётся, не сказал ни «да», ни «нет». Полная неопределённость, оставляющая многое для надежды, пусть и малой.
Фаррел посмотрел на часы: предоставленное время подходило к концу. Капитан не собирался первым связываться с Короном по соображениям дипломатии и целесообразности: тянуть время, как можно дольше тянуть.
Фаррел посмотрел на обзорный экран: поверх отображаемой пелены космоса, висела схема расположения кораблей. «Звёздный Ястреб» находился чуть выше и за «Непобедимым», Молния безмолвствовала между ними, показывая тем самым, что не сдвинется и на метр, четыре звена по три истребителя висели по бокам, сверху и под рейнджером, прикрывая фланги. Последнее звено находилось за Ястребом. Корабли противника расположились полукругом, отрезая пути к отступлению и одновременно находясь на почтительном расстоянии, не позволяющем вести прицельный огонь.
Радненко находился рядом. Взгляд агента был задумчивым. Теперь, когда уже всё решено, и он выполнил свою задачу, ему оставалось только отследить выполнение приказа Генерального Штаба.
— Капитан, — сказал Кочеренко и с перерывом добавил, — каргонцы вызывают.
Фаррел кивнул, но не отдал распоряжения. Все службы доложили о своей готовности к бою.
— Капитан, — снова напомнил о себе связист.
— Подключи к линии Николаенко и включай, — ответил капитан и поправил воротник. Через несколько секунд на обзорном экране выделилось небольшое окошко. На людей смотрел уже знакомый каргонец.
— Долго вы связь налаживаете. Технические проблемы? — без приветствия начал он. — Я так понимаю, вы отклоняете наше предложение о сдаче, — добавил Корон, и его лицо исказила хищная улыбка. Кошачьи глаза блеснули. Очевидно, он и не предполагал иного варианта.
— Найденное по договору является собственностью Лиги Наций и Земли, капитан Корон, а потому не может быть передано без санкции правительства, — зная принципы диалога с каргонцами, Фаррел специально упомянул имя собеседника, показав своё уважение, чего нельзя сказать о Короне.
— Я не собираюсь искать формулировки и отговорки. Уверен, вы знаете кредо военных Каргона: что сопротивляется должно быть уничтожено.
— У одного народа Земли есть такая поговорка: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь».
— Хорошая поговорка. И она знакома мне, — ответил каргонец и исчез.
— Николаенко на связь, — скомандовал Фаррел.
— На линии, — ответил Кочеренко.
— Я слушаю.
— Каргонцы выпускают истребители, — послышался голос Тары.
— Сергей Иванович, вы всё видели и слышали, — сказал Фаррел.
— Да, видел, — кивнул Николаенко. — На каком крейсере сосредоточим огонь? Какой из них «Сеятель»? В моих данных не числится такой крейсер.
— Кочеренко, откуда шёл сигнал?
— С авианосца.
— Хитрят… Он может быть любым из трёх. Выбор оставляю за вами, мы поддержим.
— Договорились, и ещё: я отдал приказ перебросить к вам на борт десять бойцов. Уверен, каргонцы не будут уничтожать Ястреб, а попытаются его захватить. Примите?
— Спасибо. Да поможет нам Бог.
— Я не религиозен, а потому пожелаю удачи.
— Экипаж, к бою! — скомандовал капитан.
Тара надела на себя шлем виртуальной реальности, пилот тоже. Последнему он был необходим в большей мере для быстроты реакции маневрирования, подобным интерфейсом пользовались и стрелки, но
