один конь под всадниками из Хонсе-Бира не пострадали.
Ятол Ваадан меньше всего ожидал сейчас увидеть Астамира, доверенного советника Бринн Дариель, вышедшего из затененной части зала для аудиенций.
Стоящие рядом с ним жрецы-ятолы вздрогнули, стражники бросились вперед, собираясь грудью защитить правителя.
Однако мистик поднял вверх руки, показывая, что безоружен.
Ятол Ваадан вскочил на ноги и сердито воззрился на Астамира.
— В Хасинте бушуют пожары, — заявил он. — Сейчас не самое подходящее время для переговоров.
— Если бы я по-прежнему был союзником Бринн Дариель, то согласился бы с тобой, — ответил мистик. — Однако я расстался с предводительницей Тогая. Ее позиция вызывает у меня такое же неприятие, как и позиция Хасинты. — Это любопытное заявление заставило Маду Ваадана прищуриться. — Потому что обе они ничем не отличаются друг от друга.
— Этой ночью Бринн напала на Хасинту, — возразил ятол Ваадан.
— И ничто не могло ей помешать, — отозвался Астамир. — Дело в том, что она точно следовала инструкциям аббата Олина.
Маду Ваадан рухнул в кресло. Стоящие рядом жрецы начали переглядываться, недоуменно раскрыв рты.
— Лжешь, — заявил старик.
Мистик отвесил низкий поклон.
— Слишком поздно Бринн Дариель обнаружила, чем грозит ей твоя дружба с аббатом из Энтела, — объяснил он. — И когда под угрозой оказался ее народ, тогайранка не смогла отвергнуть предложение аббата Олина и короля Эйдриана, бывшего когда-то ее другом. Хонсе-Бир, без сомнения, еще более укрепит свою власть в Бехрене, сопротивления он здесь особого не встречает. Править страной будет та или иная ветвь церкви Абеля, которая, несомненно, будет выстроена так, чтобы соответствовать нуждам отчаявшихся людей. Аббат Олин подпишет с Тогаем договор, по которому соотечественники Бринн получат независимость — хотя на деле будут подчиняться воле короля Эйдриана.
— Это невозможно! — воскликнул какой-то ятол.
— Отряд «медведей» благополучно вернулся в город? — многозначительно спросил Астамир.
— Да, с триумфом, они прогнали этих дьяволов ру прочь! — ответил ятол.
— И сколько «медведей» погибло во время атаки за пределами города?
Жрецы начали удивленно переглядываться.
— Ну, у них же прекрасная броня… — неуверенно произнес один из них.
— А сколько коней под ними пострадало? — продолжил расспросы мистик, однако никто не произнес более ни слова.
Тогда он посмотрел на ятола Ваадана.
— Ты считаешь, что тогайранцы внезапно разучились метко стрелять?
На лице Маду Ваадана отразились сомнения, но ятол все же упрямо покачал головой.
— Это невозможно! — воскликнул он. — То, о чем ты говоришь…
— А прямо сейчас огромный флот Хонсе-Бира приближается к вашей пристани, — прервал его Астамир и показал рукой на большое окно.
Несколько человек бросились к нему, чтобы взглянуть на гавань. Вырвавшиеся у них крики ужаса неопровержимо доказывали правоту мистика.
Как нарочно, именно в этот момент в помещение ворвались аббат Олин и магистр Маккеронт, которым один из сумевших незаметно ускользнуть охранников доложил о появлении мистика.
— Что это значит? — требовательно воскликнул старый аббат.
Ятол Ваадан, пылающий яростью, перевел взгляд с него на Астамира и обратно, после чего сделал знак охранникам.
— Взять его под стражу! — приказал он.
Аббат в недоумении воззрился на ятола.
— Ты сошел с ума?
— Если ты принимаешь мой гнев за безумие, то верно, я никогда в жизни не был столь безумен, как сейчас!
Люди ятола окружили аббата Олина и магистра.
На крики Олина в зал вбежали его собственные солдаты, завязалась потасовка. Не оставшийся в стороне от нее мистик рассыпал налево и направо удары, сшибая с ног солдат аббата.
Победа осталась за людьми ятола Ваадана.
— Уведите этого лжеца, — приказал он, показав на аббата, — а его, — он указал на магистра Маккеронта, — отпустите.
Пока отчаянно вопящего и брыкающегося старого аббата выволакивали из зала, Маду Ваадан подошел к магистру и поглядел ему в глаза.
— Я насажу твою голову на кол, предатель! — Это были последние слова аббата, после чего торцом копья его стукнули по лбу, заставив замолчать.
— Мне известно о ваших планах, — заявил ятол Ваадан Маккеронту. — Могу сообщить, что они провалились.
Магистр хотел было что-то сказать, но Маду Ваадан отвесил ему пощечину.
— Вы готовы во имя короля Эйдриана принести в жертву весь Бехрен.
Маккеронт только вжимал голову в плечи.
— Возвращайся к королю и разворачивай свою эскадру.
— Мою эскадру? — недоуменно переспросил магистр, тут же заработав новую пощечину.
— Убирайтесь из Хасинты! Все до одного! — в бешенстве закричал ятол Ваадан. — Королю Эйдриану в Бехрене нет больше места!
Магистр Маккеронт вперил в ятола злобный взгляд, но не сказал ни слова, лишь слегка поклонился и вышел.
Слух о происшедшем неимоверно быстро распространился по городу, между бехренцами и «медведями» повсюду начались стычки. Астамир вместе с бехренскими жрецами наблюдал за происходящим из окна зала для аудиенций Чом Дейру.
Эскадра между тем приблизилась к пристани. На лице старого ятола было теперь написано полное отчаяние.
— Они идут под флагом Хонсе-Бира! Его старым флагом! — крикнул мистик, показывая рукой в сторону моря. — И с ними альпинадорцы!
Ятол Ваадан недоверчиво на него воззрился.
— Принц Мидалис одержал победу на море! — Астамир хлопнул Маду Ваадана по плечу с такой силой, что стоящие рядом охранники немедленно схватились за оружие. — Это единственное, на что я надеялся!
Выражение недоверия на физиономии Ваадана усилилось; он явно не мог уловить суть происходящего.
— Не понимаешь? — спросил мистик, с нехарактерным для него оживлением размахивая руками, что, как и было договорено, послужило сигналом Джуравилю, скрывающемуся в дальнем, затененном конце зала. Тот понял, что пора отправляться к принцу Мидалису и сообщить ему о том, как разворачиваются события. — В Хасинту прибыли не враги, а союзники!
— Ты что, за идиота меня принимаешь? — холодно осведомился Маду Ваадан.
— Уверен, с эскадрой прибыл сам принц Мидалис, законный король Хонсе-Бира, заклятый враг Эйдриана и аббата Олина. Твой город спасен, и больше никакие внешние силы не поставят под сомнение твое правление, ятол.
Изумление ятола Ваадана было столь велико, что колени у него подогнулись, и старик осел бы на пол, если бы Астамир не подхватил его. Мысли ятола неслись вскачь. Он догадывался, что его провели, но не понимал, кто именно, аббат Олин или Джеста Ту.
