Но однажды в июне, когда стемнело, в хату Яуровых требовательно постучались. Вернулся он – сын и муж! Назар заматерел, лицо обветрилось, он отрастил усы и стал похож на истинного казака. Катя топила баню, а мамаша жужжала в уши сыну, подливая ему самогона и подкладывая кусочки:
– Яку гарну жинку ты узяв! Як вона за мною ходе. Милька твоя так не ходила б, не-не. Катерина усе робе, учительница у школе. Спочатку ничого не вмила, но яка работяща... Гляди, сынку, не забижай жинку. Ой, сыну! Скажи, шо це таке – баронесса? Тоди у церкви хотила спросыть, да невдобно було.
– Это звание такое, – хмурился тот.
– А... – протянула она понимающе.
В бане, куда мамаша снарядила обоих за известным делом, чтоб им посвободней было, состоялся неожиданный разговор. Яуров курил в предбаннике, Катя сидела рядом на скамейке, он спросил:
– Чего к своим не ушла?
– Но... – потерялась она, для нее этот вопрос был решен еще в церкви. Тут уж нравится не нравится муж, а он супруг, законный. – Мы же обвенчались.
– Да брось ты, – хмыкнул Яуров. – Это ж для мамаши, чтоб приняла тебя. Мы с тобой, Катерина, классовые враги, а венчание вообще ничего не значит. Я в бога не верю и тебе не советую.
– Вы хотите, чтоб я ушла? – потухла Катя. Однако она уже была готова к всевозможными коллизиям, мысли сразу заработали в одном направлении: где искать жилье, куда ехать. – Хорошо... Но хотя бы на два дня я могу остаться? Мне надо подумать...
– Да живи, я не прогоняю, мне ты не помешаешь. Мамаша больно привязалась к тебе, уйдешь – это ее убьет. Знаешь, Катерина, она одна нас растила, отец погиб, когда я был чуток выше колесной оси. Мамаша замуж не вышла, хотя родня ее принуждала. Она воспитывала нас, как воспитывал бы отец, да и по дому делала всю мужскую работу. Старший брат вырос, а главой не стал, куда ему было до мамаши. Мы не знали, когда она спала – все время за работой. Давай так, Катерина: идти тебе некуда, для мамаши мы муж и жена. Я тебя выручил, ты мне помоги, не добивай старую, ей и так недолго осталось.
И ушел в парную. Да, положение! Но Катя была слишком благодарна этому человеку, чтобы обидеться. В конце концов, он имел право на выбор, она четыре года назад не имела, а брак, освященный в церкви, был для нее священным. Лучший выход из этого положения – уйти в монастырь, но их, говорят, уничтожили. Впрочем, радоваться приходилось тому, что есть, в конце концов, она обязана пройти все испытания, посланные ей богом.
Спали они в одной комнате: она на кровати, он, подстелив тулуп, на полу. Так и потекла жизнь.
Яурова, коммуниста и бойца отличившегося, в борьбе за советскую власть, прислали в родной хутор председателем сельсовета. Одновременно разгрузили Костюшко, под началом которого осталось два хутора, но квартировался он пока на прежнем месте. Яуров работал с полной отдачей, но... загулял. С Милькой. Хоть и прятались они в стогах, рощах да на берегу Кубани, а от людей ничего не утаишь. Вскоре три хутора только об этом и судачили. К тому времени Катя завоевала авторитет, ее стали жалеть, прелюбодеев осуждать. Первым Яурову сделал выговор Костюшко:
– Как ты можешь! При жене красавице, на виду у трех хуторов... Какой пример подаешь?
– Прошу не лезть в мою личную жизнь, – отрезал Яуров.
– Как хочешь, но я должен доложить о тебе...
– А мы с Катериной не расписаны, – выставил аргумент Яуров. – Только повенчаны, это нынче браком не считается.
– Да тут все не расписаны, редко кто сочетается по новым законам, но живут, не позоря свое имя. Кстати, после росписи бегут к попу тайно венчаться. Нехорошо, Яуров, ты поступаешь с Екатериной Леонардовной.
А тому было море по колено, он продолжал миловаться с Милькой до самой осени...
7. Наши дни. Легкий ужин.
Дебаркадер сиял огнями, заманивая клиентов. В половине девятого Сергей с Ренатом заняли столик на свежем воздухе, официант принес меню. Оба не приложили никаких усилий, дабы выглядеть миллионерами, лишь нагладили джинсовые костюмы. Меню Сергей отдал Ренату:
– Выбирай, у меня все равно денег нет. На последние купил билет твоей перелетной птице.
Он рассматривал тех, кто заходил, надеясь узнать Кабана.
– Мне кажется, дыма без огня не бывает, – поедая ужин, сказал Ренат.
– О чем ты? – не понял Сергей.
– О племяннице. Смотри: в то время как она была далеко, дядю грохнули. Нормальный способ отвести от себя подозрения.
– То есть ты считаешь, что она заказала всю семью? – рассеянно спросил Сергей. Его внимание было приковано к мостику, по которому ходили люди.
– А почему ее надо исключить? Подобных примеров полно. Да, Серега, расправляются со всей семьей. Причины в основном одни и те же: получить наследство, освободиться от докучливых родственников, отплатить им смертью за унижение.
– Поживем – увидим. А вот и он...
По мостику, протянутому от берега до дебаркадера, шел невысокий мужчина средних лет, похожий на кабана. Не только его фигура, нуждавшаяся в годовой диете, и толстая морда дали понять, что это Жалыбин. Напористость, тупость, жестокость, хитрость – все эти качества, присущие кабану, обитающему в живой природе, отпечатались на роже у Жалыбина. Все свидетельствовало, что это хозяин «Плавучего острова». С ним под руку шла молодая барышня выше его на голову, а сзади шествовал амбал, явно охранявший этот пузырь на ножках. Администраторша – высохшая девица с короткой стрижкой – при виде его расплылась в подобострастной улыбке, заворковала приветствия, только что не согнулась в три погибели. Жалыбин не оценил правлений преданности и любви, лишь спесиво кивнул, и прошел в помещение.
– Гони за лодкой, – бросил Сергей, поднимаясь из-за стола.
Он рванул к администраторше:
– Извините, где тут у вас комната для мальчиков?
– Туалет? – не въехала она сразу. – Прямо по коридору и налево.
В том же направлении шел и Кабан. Сергей, приоткрыв дверь туалета, оглянулся. Администраторша отвлеклась на прибывших клиентов, он свернул за Кабаном и уперся в узкую лестницу. Троица поднималась на второй этаж, Сергей подождал с минуту, и тоже поднялся. Он увидел, в какую комнату вошел Жалыбин с барышней, охранник остался в коридоре.
Сергей спустился вниз. Не собираясь возвращаться за столик, он вышел на площадку, к которой в давние времена причаливали плавучие средства передвижения. Закурил, облокотившись о железный бордюр, осмотрелся и приблизительно вычислил окно комнаты Кабана. Две парочки поднялись наверх, но вошли в другие комнаты, похоже, здесь предоставляют услуги борделя. Минут десять спустя, держа поднос с закусками и выпивкой, появился официант. Сергей проследил за ним – он вошел в комнату Кабана, следовательно, тот расположился надолго, что былоочень даже кстати. Устраивала Сергея и громкая музыка.
Еще через полчаса Серей услышал звук моторной лодки, который нарастал, а приблизившись заглох. Вскоре послышался мерный плеск весел, а чуть позже Сергей разглядел лодку с низкими бортами и Рената. Он тихонько свистнул, в ответ раздался такой же тихий свист. Сергей перелез через бордюр, ведь проход был заделан наглухо за ненадобностью, и спустился по трапу к воде. Ренат, работая веслами, поставил лодку почти впритык к дебаркадеру и подал Сергею веревку. Убедившись, что лодка надежно привязана, оба поднялись наверх.
