САМОЛЕТ ИЛЮШИНА
Один интеллигентный человек как-то зашел в булочную. И там он хотел подшутить над двумя девицами, которые скромно стояли близ алюминиевого стола, где килограммовые булки разрезают на две и на четыре части. Держали в руках большую бутылку красного вина.
А девиц-то на самом деле было три, а не две. Но третья томилась в очереди и невнимательно глядела поверх голов, щуря карие глазки.
Интеллигентный человек тоже собирался встать в очередь, но потом раздумал. Он подошел к девицам и сказал:
– Ха-ха-ха.
Девицы непонятно заулыбались и стали рассматривать интеллигентного человека, одетого в замшевую куртку из искусственной замши. И сами они, между прочим, были одеты довольно неплохо. Правда, у одной каблучок красной босоножки стесался, а у другой почернел зубик во рту, третий от центра. Ей бы его поменять да поставить золотую коронку – тогда бы была полная красота!
Следовательно, контакт был установлен. И даже та из очереди хоть и продолжала смотреть поверх голов, но в ее взгляде уже все равно что-то читалось, если кто умеет читать
Красные босоножки, нейлоновые кофты. Красота! И лишь вид бутылки красного вина ужасал, ибо имела бутылка гигантских размеров этикетку черно-белого цвета с желтым пятном.
«Эку дрянь пьют девчонки», – подумал интеллигентный человек.
И продолжая шутить, потянул бутылку к себе. Ладони девиц разжались, и они во все глаза смотрели на интеллигентного человека. А третья тем временем обвиняла кассиршу в хищении трех копеек. И, можете себе представить, доказала свою правоту.
– Унесу бутылку, – посулился интеллигентный человек.
Девицы молчали.
Тогда интеллигентный человек окончательно взял бутылку в свои руки.
– «Белое крепкое. Цена без посуды 1 рубль 20 копеек», – прочел он и торжественным шагом вышел из магазина.
Ожидая, что сейчас за ним кинутся, и тогда состоится у него с девицами разговор более конкретный и более веселый.
Но за ним не кинулись.
И тогда ум интеллигентного человека охватило помутнение. Он посмотрел на бутылку, осознал ее в своей руке и припустил мелким бегом. Завернул за угол и добежал до автобусной остановки.
Но автобуса долго не было, и помутнение рассосалось. Поэтому когда показался автобус, он уже был не нужен интеллигентному человеку. Интеллигентный человек стоял и смотрел на ужасную бутылку с ужасом.
– Вот я и украл, – прошептал интеллигентный человек. – Боже, что я наделал!
И он повернул назад. Он шел понурясь. Он ни на кого не смотрел. Но когда он снова зашел в булочную, девиц уже не было.
А с ними случилось вот что.
Когда третья вернулась из очереди с булками и пряниками, она обнаружила полное замешательство и оцепенение.
– А где бутылка? – изумилась она.
– Унес какой-то ж… в очках, – объяснили ей подруги.
– А вы чо хайло разинули. Ты где была, Манька?
– Я думала, он хохмит. А то бы я его догнала, – оправдывалась Манька.
Но она соврала – у ней был стоптан каблук.
– А ты, Олька?
– Я хотела крикнуть, да постеснялась, – соврала Олька, имевшая черненький зубик.
– Лахудры, – резюмировала их подруга, которую звали Алефтина, или, проще говоря, Алька. – Пошли, другую возьмем.
– А как мы успеем, когда время без пяти семь. Успели. Ворвались в толпу алкашей с криком:
«Пропустите девочек!»
Потом возвратились в общежитие треста СУ-2, в котором проживали, работая штукатурами- малярами. Закрыли дверь на крючок, задернули шторы и стали выпивать, закусывая пряниками, конфетами и булками.
– Мужика охота, – сказала чернозубая Олька, пропустив стаканчик.
– Перебьешься, не сорок первый, – отозвалась Манька.
– Споем, сучки, – предложила Алька.
А интеллигентный человек, осознав всю низость совершенного им поступка, решил падать дальше. Он сел в автобус, приехал в свою холостяцкую квартиру и выпил отвратительное вино из горлышка, строго разглядывая давно не мытые шторы. От вина он немного ослабел и не раздеваясь лег на диван. И ему приснился сон. Ему снилось, что его покойная мама, милая светлая добрая мама, стала главным редактором Краткой Литературной Энциклопедии.
Интеллигентный человек заплакал. А это очень страшно, когда интеллигентный человек плачет во сне.
Девки же, напротив, были веселы. Манька настроила гитару с красным бантом, вдарила по струнам, и они запели хором:
Из-за лесу вылетает Самолет Илюшина Не могу я целоваться – Девственность нарушена.
ДЕБЮТ! ДЕБЮТ!
Несколько дней назад у Леночки напечатали рассказ. В местной молодежной газете на третьей странице под рубрикой «Творческий клуб молодых „Кедровник'».
Рассказ оказался спорным. Отдел искусства, а в особенности секретариат очень спорили: печатать его или нет. Некоторые утверждали, что в рассказе что-то есть, а другие им возражали.
Леночка, естественно, об этих спорах и разногласиях знала, поэтому не то чтобы уж таким особым сюрпризом, а все-таки очень ее обрадовало, что рассказ вышел и номер газеты куплен. В количестве пятидесяти экземпляров куплен. Куплен и частично роздан родственникам, знакомым, друзьям. С дарственной надписью автора.
Леночки.
Ничего себе такой рассказец. Там Леночка с нежностью вспоминала школьные годы. И как педагог Л. Н. Адикитопуло привела их однажды в кафе-мороженое, где они ели мороженое. А потом она (Леночка) повзрослела, вытянулась и уже самостоятельно посещала упомянутое заведение, учась в институте и слушая в филармонии волшебника Грига, от музыки которого ей хотелось взлететь и парить над бескрайними полянами. Очень нежный такой рассказец, но имелся в нем, однако, и конфликт. Как-то героиня Леночка влюбилась и сидела в кафе с прощелыгой из института кино. Прощелыга хвастал, что он везде побывал и знает жизнь со всех сторон. Где он побывал – осталось неизвестным, Леночка об этом не написала, а жизнь он, как вскоре выяснилось, знал только с плохой стороны Он на Леночкино предложение скушать мороженку мерзко захохотал и стал пить из стакана вино, а Лену напоил шампанским.
И она опьянела до того, что закурила папиросу «Беломорканал», а негодяй тогда приблизил к ней возбужденные глаза и говорит: «Ну?!»
И Лена чуть не пала, но тут перед ними стеною выстроились простые люди: два швейцара, официантка и та, которая моет посуду, – простые люди, знакомые еще со времен Л. Н. Адикитопуло. И Лена вспомнила все: речную ивушку, пионерские костры, белый передничек и запах влажной тряпочки, которой стирают с доски мел, вспомнила и твердо сказал: «Нет! Никогда!»
