должна всё знать!
Князь и Макс переглянулись. Княгиня поняла, что означает этот взгляд, вскочила со стула. Она распахнула окно и порыв свежего воздуха разметал её тёмные волосы. Макс с восхищением смотрел на её точёный профиль, ярко-синие глаза с длинными ресницами, длинную шею.
— Хорошо, Лита, я расскажу тебе всё, — вздохнув горестно, заявил Князь, — всё равно ты не успокоишься, хотя лучше было бы, если бы никогда не узнала об этом, именно ты!
Княгиня вся подобралась, последняя фразу супруга насторожила её.
— Почему именно я? — Спросила она раздражённо.
— Учитывая твою нездоровую тягу к магии.
Светлейший рассказывал историю Голта осторожно, как будто шёл по тонкому льду. Но это и немудрено, ведь жена не должна узнать, где именно находится пленник и уж ни в коем случае нельзя пропустить даже намёка на то, что где-то в замке хранятся дневники прапрадеда, в которых тот старательно записывал самые различные магические ритуалы. Вообще-то, у Макса создалось впечатление, что Галимат много чего скрывает и не только от своей жены.
Женщина слушала очень внимательно, опустив голову и нервно стуча длинными тонкими пальцами по столу, что выдавало её напряжение, если не раздражение. Слишком хорошо Лита знала своего мужа, ему достаточно было сказать только одно слово, чтобы супруга сразу догадалась, о чём он умолчал. В конце концов, ей надоело себя сдерживать и она окатив Светлейшего ледяным взглядом, прошипела:
— А теперь ты мне расскажешь о том, о чём умолчал!
— Я? Умолчал? — Попытался изобразить из себя оскорблённую невинность Князь. — Да я всё рассказал тебе, как на духу. Надо было и в самом деле молчать, неблагодарная!
Один только взгляд в сторону лекаря и правильный вывод сделан:
— Галимат, ты тут передо мной комедию-то не ломай, я тебя знаю, как облупленного! Ну, да ладно, пошли к этому Голту. Сейчас! Немедленно!
Молча Светлейший поднялся. Можно было, конечно, попытаться отвертеться, но в итоге она всё равно своего добьётся, так имеет ли смысл терять драгоценное время. Макс наблюдал за всем этим безучастно, как будто со стороны, но, когда Князь резко бросил в его сторону: 'Вставай, лекарь, чего расселся. С нами пойдёшь! , от его спокойствия не осталось и следа.
— А мне, что там делать? — Спросил он зло. — Это ваши семейные разборки. Хватит меня уже таскать за собой, как собачонку! Надоело! Слышишь, Князь, надоело! Если хочешь, можешь опять запереть меня в подвале, посадить на кол, но прекрати обращаться со мной, как со своей собственностью…
— Иначе, что? — Ехидно поинтересовался Галимат.
— Иначе, Князь, ты больше не дождёшься никакой помощи, а она, поверь мне, может очень скоро тебе понадобиться.
Светлейший презрительно скривился, но только для того, чтобы скрыть своё недоумение. В княгиня впервые за всё время взглянула на Макса с интересом. 'А, плевать! — с отчаянием подумал лекарь. — Мне терять нечего! Я уже и так потерял целый мир, свой мир. Никогда я не смогу здесь прижиться, как тропический цветок в Сибири! . Он направился к двери, насколько не переживая по поводу того, что Галимат может сейчас от злости снести ему голову, а, возможно, втайне даже надеясь на это. Никто даже не подумал его останавливать и лекарь беспрепятственно покинул комнату Патиты. Тишина за спиной говорила о том, что Светлейший не собирается его догонять, это одновременно и обрадовало и огорчило Макса. 'Всё верно, — сказал он сам себе, — я здесь никому не нужен. Я — чужак и останусь им до скончания дней'.
Уже на первом этаже его кто-то догнал и толкнул в спину. Макс остановился, повернулся и увидел перед собой Княгиню. Что-то изменилось в ней, растаяла в глазах эта морозная синева, да и черты лица стали вдруг мягче, не было той привычной отчуждённости, к которой все привыкли. Как будто и тот человек и уже совершенно другой. Подчиняясь внезапному порыву, Максим вдруг взял её за плечи, притянул к себе и, нисколько не беспокоясь о том, что кто-то может их увидеть, поцеловал. Поцелуй был долгим и вместе с ним исчезала тоска по своему привычному и безвозвратно потерянному миру, одиночество и гнетущее чувство своей ненужности. Лита даже не пыталась оттолкнуть его, лишь прижалась ещё сильнее к его груди, как будто она понимала, что именно сейчас с ним происходит. Казалось, что это длилось целую вечность, наверное, так оно и было, потому что, когда она осторожно отстранила его, перед ней стоял уже не запуганный и загнанный лекаришка, а умный и сильный мужчина, который знает себе цену.
— Останься, — робко попросила Светлейшая Княгиня.
— Хорошо, но твой муж должен относиться ко мне, как к равному. Я не его собственность! Я — свободный человек и, даже, если он навечно запрёт меня в подвал, я и там останусь свободным человеком!
— Он уже всё понял, — тихо сказала Лита.
Вскоре к ним спустился и сам Князь, немного испуганный и растерянный, таким, каким его никто и никогда не видел.
— Макс, я прошу, — здесь он слегка запнулся, слово 'прошу' давалось ему с трудом, — тебя остаться. Мне кажется, что ты не случайно оказался именно на моей земле. Мне не дают покоя слова этого чудища, помнишь: 'Духи говорят, что предначертанное свершиться очень скоро. Все собрались в одном месте! Близок час торжества! Нашего торжества! Близок день, когда Тёмный Господин исполнит давнее пророчество'. Как ты думаешь, о чём речь и кто это те, кто собрались в одном месте?
— Не знаю, Князь, а вы полагаете, что речь шла о нас?
— Я в этом почти уверен.
— И что дольше, Князь?
— Я прошу тебя, пошли с нами к Голту, — Светлейший заискивающе заглянул в глаза лекарю, — нам надо освободить мою дочь, но это означает войну, войну с хорошо подготовленным противником. Ты ведь понимаешь, что Грифары уже ждут нас.
Максим кивнул. Конечно же, барон подготовился к любому вторжению, времени для этого у него было предостаточно. Но вот зачем Князю нужен Голт?
— Видишь ли, Макс, помочь нам может только магия, — терпеливо объяснила Лита. — А Голт владеет этими древними знаниями, как, впрочем, и необходимой Силой.
Теперь всё стало ясно. Лекарь кивнул и они все вместе пошли к кабинету Светлейшего князя Галимата. Макс уже знал, что их ждёт.
Удивительно, но Княгиня чувствовала себя в подземелье гораздо уверенней своего мужа, хотя никогда до этого момента не была здесь. Её не пугали ни прикованные к стенам скелеты, ни призрак Армии, ни подозрительные слишком чёрные и густые тени. Она с интересом наблюдала за всем происходящим и не переставала восхищаться гением того зодчего, который всё это придумал.
— Галимат, ты только подумай, как это ему удалось всё это скрыть так, чтобы никто ни о чём не догадался?!
Светлейший помрачнел. 'За все годы совместной жизни, я так и не смог понять эту женщину! : — думал он с досадой. Впрочем, а кто сможет понять ведьму?
Призрак Арми подошёл к Лите, заглянул ей в глаза и прошелестел печально:
— Всё верно, это ты! Вспомни Ликасия, вспомни меня! — В его голосе звучало такое страдание, что у Литы слеза навернулась на глаза. Незаметным движением она смахнула её и поинтересовалась у мужа:
— Кто этот несчастный?
— Какой-то родственничек Грифара, которого убил мой дед, — объяснил Светлейший равнодушно.
— А ты знаешь, что мою бабушку звали Ликасией? Как ты думаешь, это совпадение?
Князь остановился и соизволил посмотреть на призрака. Тот по привычке вытащил у себя из груди кинжал и стал грозить им Галимату, но на этот раз без слов. Потом призрак Арми вновь обратил свой взор на Княгиню и по его прозрачному лицу полились слёзы.
— Ликасия, ты помнишь меня? Ты всё так же прекрасна, ведьма!
Светлейший дёрнул жену за руку и пошёл дальше, не обращая на стенания навязчивого привидения никакого внимания. По тому, как он спешил, Макс понял, что сам вид Арми ему глубоко неприятен. Хотя, это
