кто-то из присутствующих прячет под подушкой пистолет с глушителем, – это не пугает никого?! Тебе не кажется это странным?
Борису снова никто не ответил. Он повернулся ко мне и с недоумением развел руками.
– Не надо так горячиться, Борис! – призвал его к спокойствию я. – Проблема в том, что большинство из присутствующих воспринимают как непосредственную угрозу именно тебя и твоих людей. И немудрено: ты лишил нас связи с внешним миром, ограничил наше передвижение даже внутри дома.… Как же мы можем после всего этого безоговорочно доверять твоим словам?
– Тебе бы в ООН выступать! – посоветовал мне Борис. – Словоблудие это все. А вот что реально: мы имеем пистолет с глушителем, находящийся в этом доме. Из него уже убили одного человека, и для того, чтобы больше не убили никого, я сделаю все, что в моих силах. И еще, дорогие мои: вы тут напрасно из себя корчите белых и пушистых! Я все знаю про полотно Жерома, и я не верю, что Элис провернул эту махинацию в одиночку, а вы были не в курсе. Зябликов намекнул, что он знает о наглом мошенничестве с картиной, и я полагаю, что это стало решающим обстоятельством в его судьбе. Своей пьяной болтовней Зябликов сам подписал себе смертный приговор, который вынес ему Алексей Карсавин!
Борис оглядел словно закаменевших домочадцев Карсавина и гаркнул:
– И не хрен сидеть тут с постными лицами! Ведь это кто-то из вас убил Алексея! А что?! Главного мошенника и вора нет – а с вас и взятки гладки! Долги Алексея? Так вам его наследство не нужно, вы можете спокойно от него отказаться, а значит, и от долгов! Зачем вам это эфемерное наследство, состоящее из карточных долгов и разоренных компаний, если все уворованные денежки уже и так в вашем распоряжении?! Думаете, вы все концы в воду спрятали? Ошибаетесь, господа! Я пойду до конца, но вас всех на чистую воду выведу!
Борис схватил со стола бутылку «Перье» и жадно выпил ее до дна, прямо из горлышка. Я решил воспользоваться паузой и вкрадчиво заметил:
– Да, Зябликов что-то упоминал о картине…. Но вот я, например, абсолютно не в курсе. Может быть, ты, Борис, хотя бы меня введешь в курс дела?
Борис поставил на стол пустую бутылку, вытер губы тыльной стороной ладони и уже более или менее спокойно ответил мне:
– Ввести в курс дела? Легко! Вопрос действительно серьезный и принципиальный. Ночью я пошел в кабинет Элиса, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз именно насчет картины. Слушай, Мечислав, и запоминай! Возможно, через несколько мгновений друг твоей молодости Элис откроется тебе с новой стороны.
Борис уселся в кресло и продолжил:
– Однажды в рамках рекламной кампании Элис предложил своей партнерше, Инессе Зябликовой, превратить головной офис в «полноценное лицо фирмы». Та не возражала, и в офисе забацали ремонт в стиле ампир. Обошелся он в нехилую сумму, но главное: Элис внес предложение повесить в холле картину стоимостью не менее миллиона долларов. Круто, да? Естественно, Инесса с ее типично «новорусскими» замашками не смогла устоять и дала «добро». Элис имел весьма достойное предложение на эту тему, а именно: малоизвестную картину известного французского живописца Жана-Леона Жерома «Переход Ганнибала через Альпы», находившуюся в собственности у известного голландского торговца антиквариатом Николаса Ван Хофера….
Меня как громом ударило! Я немедленно вспомнил сгоревшую дачу Артема и загадочную историю с пропавшей копией.
От Бориса не укрылось мое замешательство.
– Ты что-то хотел спросить? – осведомился он у меня.
– Э-э…… Это не картину ли Жерома украли в 2001 году из Эрмитажа, а потом внезапно вернули обратно? – уточнил я.
– Да, ты прав, – подтвердил Борис. – Картина называлась «Бассейн в гареме», и ее страховая стоимость составляла примерно девятьсот тысяч долларов. К слову: если бы картину решили продать, то ее эстимейт не мог бы быть ниже страховой стоимости. Ну и еще для примера: в прошлом году на «сотбис» выставлялась картина Жерома «Большой бассейн в Брузе», с эстимейтом в девятьсот тысяч – но уже фунтов стерлингов. Кто не знает: один фунт стерлингов равен примерно двум с половиной долларам или двум евро. Так что те полтора миллиона евро, которые Алексей Карсавин – по его данным – уплатил за картину Жерома «Переход Ганнибала через Альпы», являются весьма скромной ценой. Очевидно, что, если бы он приобретал картину через аукцион, она обошлась бы ему гораздо дороже. Поэтому Инесса и дала «добро» на приобретение картины: это был не только вопрос престижа, а еще и выгодное капиталовложение.
– Но что же в этом плохого, Борис? – удивился я. – Вроде бы все разумно и правильно. Или эта картина Жерома тоже была украдена?
– Нет, не была, с этим как раз все в порядке! – ухмыльнулся Борис. – Происхождение картины достаточно прозрачно. В конце XIX века эту картину приобрел граф Туруков для своей коллекции. В 1924 году коллекцию Туруковых вывезли из его имения и передали в краеведческий музей. А в 1930 году ее, в числе многих других культурных ценностей, продали на Запад: в СССР начиналась глобальная индустриализация, и страна отчаянно нуждалась в валюте для закупки современной техники. Дальнейшая история картины – это цепочка абсолютно легальных сделок. В итоге к 90-м годам ХХ века картина оказалась у Ван Хофера. А незадолго до текущего, недавно наступившего, года было объявлено о покупке картины компанией «Мелиса». Покупку щедро отпиарили в масс-медиа, и если бы с происхождением картины было что-то не так, то это немедленно всплыло бы в прессе.
– Тогда в чем же проблема? – поинтересовался я. Похоже, я наконец-то почти вплотную приблизился к тайне исчезновения копии полотна Жерома!
– А проблема в том, что Ван Хофер так и не продал картину! – торжествующе сообщил Борис. – Она до сих пор находится в его собственности и включена в каталог его коллекции. Вот так!
– Неправда! – вдруг подал голос Николаша. – Картина была официально приобретена моим братом у Ван Хофера, который в начале декабря прошлого года специально для этого приезжал в Москву. Картину должны были продепонировать в банке «РосТрейдБанк» – и так бы и случилось, если бы не то нападение на перевозивший полотно броневик.
– А вот это уже не есть правда! – живо возразил Борис. – Ван Хофер как ввез в Россию, так и вывез обратно картину Жерома «Переход Ганнибала через Альпы». Сделка не состоялась! Элис всех обманул!
– Докажи! – потребовал Николаша.
– Легко! – с готовностью отозвался Борис. – Но для начала скажи: ты сам-то видел картину?
– Видел, – подтвердил Николаша. – Всего один раз: когда ее показали на презентации.
– Позволь тебе не поверить! – торжествующе воскликнул Борис. – Разве ты не помнишь, что старая дача Элиса, доставшаяся вам от родителей, вся была буквально завешана картинами, – а точнее, копиями полотен известных мастеров? У Элиса в конце перестройки возник такой пунктик: он за бесценок скупал копии известных мастеров и свозил их на дачу. И среди них была копия картины Жерома «Переход Ганнибала через Альпы»! Он купил ее в 1989 году в одном из музеев за несколько бутылок спирта «Рояль» и привез на дачу. Я сам видел эту копию, так что можешь не подтверждать. Ее, кстати, из здесь присутствующих видел Мечислав – на этой самой даче. Когда Элис разбогател в достаточной степени для того, чтобы покупать подлинники картин, а не их копии, и оказался в состоянии приобрести себе, взамен ветхого наследия предков на шести сотках, нормальный дом, то он оставил всю эту скопированную мазню новым хозяевам дачи. Потом, спустя много лет, Элис увидел в каталоге Ван Хофера эту самую картину, и у него зародился план. Кстати, Мечислав уже догадывается, какой именно план возник у Элиса и кто выступил заказчиком похищения копии картины Жерома с бывшей дачи Карсавина и организовал поджог дачи с целью замести следы похищения. Ведь так, Мечислав?
Я молча кивнул: мне все было ясно, за исключением некоторых мелких деталей. Борис залпом опустошил еще одну бутылку «Перье» и продолжил:
– Элис пригласил Ван Хофера в Москву, но предложил ему цену явно ниже той, на которую рассчитывал Ван Хофер. Оно и понятно: Элис вовсе и не собирался покупать картину! Однажды, когда Ван Хофер направлялся на очередной раунд переговоров, его ограбили прямо на выходе из гостиницы «Балчуг- Кемпински». Отобрали кейс с документами и бумажник с кредитками. Короче, голландец отделался легким
