пятисотрублевая купюра. Как человек старой закалки, Тавров принципиально не пользовался кредитками и поэтому, хотя ему очень хотелось пожарить себе в сметанке симпатичных мороженых опят, не стал их покупать, опасаясь выйти за пределы обнаруженной в бумажнике суммы.
Расплатившись на кассе, Тавров мельком взглянул на чек и по привычке сунул его в бумажник: Тавров никогда сразу не выбрасывал ни чеки, ни билеты, всегда складывал их в специальную коробочку. Видимо, за время работы в правоохранительных органах он слишком часто видел, как люди не могут доказать свое алиби и потому отправляются за решетку. Или, может быть, таким образом сказывался врожденный педантизм. Впрочем, важно то, что, открыв бумажник, чтобы положить туда чек, Тавров углядел еще одну пятисотрублевую купюру. Как же это он ее не заметил?! Впрочем, удачно, что это случилось вовремя.
На радостях Тавров сделал крюк и зашел в «Пятерочку»: там самые низкие цены на коньяк «Старый Кенигсберг» и «Ярпиво Янтарное». Расплатившись и уложив бутылки в сумку, Тавров вспомнил, что надо бы пополнить счет мобильника, и направился к терминалу. Открыв бумажник, он обомлел: среди только что полученной на кассе сдачи в виде сотенной и кучи десяток гордо торчала пятисотенная купюра!
Тавров извлек ее из бумажника и внимательно изучил. Да, сомнений нет: та самая, которой он только что расплатился. Он еще в «Виктории» запомнил купюру по небольшому надрыву возле металлической ленты и цифрам, написанным безвестным продавцом, подсчитывавшим выручку: «15000» – шариковой ручкой.
Неразменная пятисотка!
Тавров, подобно персонажу знаменитого произведения Стругацких, оказавшемуся вдруг обладателем «неразменного пятака», испытал чувство потрясения. Но в отличие от пресловутого персонажа он знал, что в его случае означают деньги, возвратившиеся к хозяину. Только одно: кто-то снова ввел его в Пограничную Зону.
Таврову не хотелось есть и не хотелось спать. Поэтому он просто сидел и пил коньяк в надежде, что спиртное поможет быстрее уснуть. Хозяин Сонной Тропы может прийти в Мир людей только к тем, кто спит. А то, что Шведов рискнет выйти на связь только через Сэндмэна, сомнений не вызывало.
Телевизор негромко бормотал голосами Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой, неторопливо и методично терзавших очередную жертву своей передачи. Под эту убаюкивающе-интеллектуальную беседу Тавров, видимо, действительно задремал, поскольку одиночество нарушил знакомый голос, произнесший осуждающе:
– Зря вы пьете столько коньяка, Валерий Иванович!
– А? Что? – вздрогнул Тавров, оглянулся и увидел у себя за спиной знакомую фигуру Сэндмэна, Хозяина Сонной Тропы.
– Я говорю, что вы зря пьете столько коньяка, – повторил Сэндмэн. – В малых дозах он хорошо влияет на сосуды, но в больших, как и любое лекарство, разрушает сердце и мозг. А вы за сегодняшний вечер, между прочим, уже приняли четыре лечебные дозы.
– Вы пришли, чтобы мне лекции о здоровье читать? – огрызнулся Тавров.
– Просто вы представить себе не можете, как мне надоели помирающие от инсультов и инфарктов! – пожаловался Сэндмэн. – Прямо косяками идут. А некоторые еще в коме месяцами лежат. Пока они у вас здесь лежат, у меня они же в Погранзоне под ногами болтаются. И нет чтобы так: раз коматозник, то сиди тут в тенечке, цветы нюхай и жди, пока врачи аппаратуру отключат, – так нет же! Ноют, скандалят, назад рвутся… Бесполезно объяснять, что я всего лишь, образно говоря, администратор транзитного аэропорта! Так вот к чему я: многие из них злоупотребляли спиртным. Хотя, разумеется, среди инсультников и инфарктников трудоголиков гораздо больше, чем алкоголиков. Это факт!
– Когда я был в Черногории, то видел там открытку с девизом: «Работа убивает!» – вспомнил Тавров.
Сэндмэн явно хотел еще поболтать по поводу наболевшего, но в этот момент из угла комнаты донесся голос:
– Извините, уважаемые, что прерываю вашу беседу, но я просто вынужден напомнить о цели нашего с господином Сэндмэном визита.
– Ах да! – спохватился Сэндмэн. – Господин Тавров, позвольте представить вам господина Шведова! Он настаивал на срочной встрече с вами, и поэтому я был вынужден вас побеспокоить.
– Я ждал этого, – отозвался Тавров. – Так что наша встреча для меня не является неожиданностью. Спасибо вам, Сэндмэн, что не потащили меня в дебри Пограничной Зоны, а решили ограничиться пространством моей квартиры.
– Собственно, сейчас мы находимся не в вашей квартире, а в точке Пограничной Зоны, имеющей вид вашей квартиры, – уточнил Сэндмэн. – Но по сути вы правы: это уже практически граница между Погранзоной и Миром людей.
– Давайте перейдем к делу, – предложил Шведов. – Я оказался в чертовски сложном положении и решил, что вы, господин Тавров, можете мне помочь.
– Да, я ждал этой встречи, – еще заметил Тавров. – Но я не только ждал. Мои друзья разработали план, который я уполномочен вам предложить. Прежде давайте уточним детали, чтобы я удостоверился в том, что мои друзья правильно оценивают ситуацию. Для начала расскажите о встрече с Федоровым.
– Он нагрянул как снег на голову, – принялся рассказывать молодой колдун. – Подстерег меня возле дома. Я обычно не разговариваю с незнакомыми людьми, но тут… я почувствовал какую-то силу, исходящую от него. И эта сила не была враждебной! Мы сели на скамейку в парке недалеко от дома, и Федоров подробно рассказал мне все. Он сказал, что он мой настоящий отец; что наш род является древним родом колдунов, сила которых умножается из поколения в поколение, но только в том случае, если она передается от отца к его седьмому сыну. Он сказал, что я и есть его седьмой сын и он хочет передать мне нашу родовую мощь. Я возразил, сказал, что не хочу быть колдуном, что меня привлекает научная карьера. А он ответил, что одно другому не мешает. Он объяснил, что будет умирать долго и в страшных муках, если не передаст кому-нибудь из родственников свои способности. Если передаст ее другому из сыновей, то сила ослабнет. А вот если передаст седьмому, то мощь возрастет. И еще сказал, что в этом мире у него есть незавершенная миссия, которую он уже не сможет завершить.
– И вы согласились завершить эту миссию? – полувопросительно, полуутвердительно поинтересовался Тавров.
– Я не мог ему отказать! – развел руками Шведов. – Ведь речь шла о вещах насколько невероятных, настолько же и серьезных. Отец сказал мне, что легендарная колдовская Книга Агриппы существует в действительности. Столетиями ее надежно стерегли Хранители ордена антонитов, но недавно в результате запутанных интриг темных сил Книга оказалась лежащей в одном из порталов Пограничной Зоны. Книгу надо доставить в хранилище ордена антонитов. Где находится хранилище, они сами укажут. А пока я должен следить, чтобы Книга не попала в руки темных сил. Для управления Книгой, а также замыкания и размыкания порталов отец передал мне кольцо Соломона. Он сказал, что кольцо позволяет повелевать могущественными демонами, но предостерег меня прибегать к частому использованию кольца, особенно в личных интересах.
– Константин! А откуда вы знаете расположение порталов? – спросил Тавров.
– Отец передал мне тетрадь, в которой, помимо различных колдовских обрядов, ритуалов и просто справочных данных, содержится еще подробная карта порталов с их временными таблицами и характеристиками, – пояснил Шведов.
– Вот как! Очень интересно! – отозвался Тавров, вспомнив рассказ бабушки Кости о загадочной тетради в клеенчатой обложке, которую запоем читал ее внук. – И куда вы ее дели?
– Сжег, – невозмутимо отозвался Шведов и, увидев недоуменный взгляд Таврова, пояснил: – Я выполнял указание отца. Он велел выучить содержимое тетради наизусть и сжечь.
– Это возможно? – усомнился Тавров.
– Я полностью запоминаю девяностошестилистовый конспект с одного прочтения, – с едва заметным чувством гордости сообщил Шведов. – А тетрадь отца я прочел дважды, причем второй раз вначале мысленно повторял содержание страницы, а затем проверял, насколько точно я это сделал.
– Понятно! – кивнул головой Тавров. – У вас потрясающие способности. Думаю, что после того, как вам передал свою силу отец, они только усилились.
