Note6
'Я называю кошку — кошкой, а Роллэ — мошенником!', то есть я называю вещи своими именами. (Строка из сатиры Буало. Роллэ был прокуроромXVIOстолетия, известным своей скупостью и продажностью).
Note7
'Я называю кошку — кошкой, а Роллэ — мошенником!', то есть я называю вещи своими именами. (Строка из сатиры Буало. Роллэ был прокуроромXVIOстолетия, известным своей скупостью и продажностью).
Note8
Note9
* Я видал дам высшего круга, они — ничто рядом с Сильвией; Великий Боже, как она очаровательна в красном корсаже и белой юбочке!'
Note10
'Каждый всякий обретает свою всякую!'
Note11
Note12
* 'Она заботливо намазала и приукрасила свое лицо, чтобы загладить неисправимые повреждения, нанесенные временем' ('Аталия', трагедия Расина).
Note13
'Иногда и истина может быть неправдоподобной'.
Note14
Старинный танец.
Note15
Note16
* Я предпочитаю спать одинешенька!
Note17
'Нами правит государь, ненавидящий обман!' ('Тартюф', комедия Мольера).
Note18
Липман, которого русские и иностранные современники называли 'придворным евреем' и который официально именовался «обер-гоф-комиссаром», был придворным банкиром в царствование Анны Иоанновны и во время регентства как Бирона, так и Анны Леопольдовны. Анна Иоанновна занимала у Липмана деньги через Бирона еще в то время, когда была герцогиней Курляндской, что и обеспечило Липману особо привилегированное положение. Так, в то время, когда евреям вообще было совершенно запрещено жить в Петербурге, он мог держать при себе сколько угодно единоверцев. Липман вместе со своими доверенными агентами Биленбахом, Вульфом и Фермарком усиленно вмешивался в русские политические дела, обделывая всевозможные грязные махинации.
Note19
Почти вплоть до самой смерти Анны Иоанновны не было в точности известно, кого она назначит своим наследником. В описываемый период времени все считали наследницей Анну Леопольдовну.
Note20
