Мимо него идти пр-ридется.
– Значит, пойдем…
– Тебе хор-рошо говор-рить. Они медвежий дух за вер-рсту чуют.
– Я тебя с собой не зову… – Ваня загрустил. Идти вместе с медвежонком не в пример веселее.
– Ладно, пр-рор-рвемся. Из лука хор-рошо стр-реляешь?
– В осу попаду.
– И у меня когти не совсем затупились. Не пр-ропадем!
Ваня вздохнул. Взрослый медведь и не одну осу уложит, прежде чем его покусают. Только у него ведь в напарниках медвежонок… Да и сам он не взрослый охотник. С одной осой справится, а если штуки три налетят – туго придется. А около гнезда их куда больше трех может быть. И двадцать, и тридцать, а то и пятьдесят…
Вышли на улицу, побрели вдоль домов, держась правой стороны – чтобы дома прикрывали от солнца. Медвежонок бежал рядом, как крупная собака. Если бы не плеер – совсем дикий зверь. Хотя диких медведей сейчас почти что и не осталось, все больше разумные. Да еще и себе на уме…
– Звать-то тебя как? – спросил Иван, сообразив, что с медвежонком так и не познакомился.
– Ты же сказал! Мишкой, или Мишуткой.
– Это я так, наугад.
– Тут угадать нетяжело. Папа у меня тоже Михайло. Михайло Потапыч…
– А мама?
– Настасьей кличут.
В небе промелькнула быстрая тень.
– Гусь? – спросил Ваня.
– Не заметил, – ответил Мишутка. – По звуку на осу похоже. Хотя до гнезда еще топать и топать. Километр-ра два.
– Десять раз по полтораста шагов?
– Два р-раза по тысяче метр-ров, – фыркнул медвежонок. – Ладно, электр-ричеством вы пользоваться пер-рестали. Чем вам метр-рическая система не угодила?
– Я не знаю. В шагах ведь проще мерить.
– Только шаг у каждого р-разный, а метр-р для всех один.
Взобрались на небольшой холмик – похоже, раньше здесь стоял дом, да только давно обрушился, и его занесло песком, засыпало щебнем… На вершине холмика, в редкой траве, грелись на солнце несколько черных змей – в руку толщиной, пару шагов длиной каждая. Ваня кинулся было прочь, а Мишутка проворно схватил одну из змеюк ближе к голове, чтобы не вывернулась, ударил о камень.
– Что ты делаешь? – испугался мальчик. – А если они нападут?
– Змеи не нападают вместе, – Мишутка оскалился. – Мне надо подкр-репиться. Я в подвале со вчер- рашнего дня сижу.
– Правда? А ночью? Морок не подкрадывался?
– Посчастливилось. Да и с мороками бор-роться можно – если не спать… Когда их не очень много.
– Папа с мамой, наверное, беспокоятся? А ты со мной дальше идешь.
– Ничего. До вечер-ра вер-рнемся.
Медвежонок оторвал змее голову так же спокойно, как отец отрывал голову вяленой рыбешке, впился в сочное мясо зубами. Ваня искоса наблюдал за тем, как он ест.
– Хочешь? – Мишка истолковал интерес мальчика по-своему, протягивая змею ему.
– Пока нет. Я завтракал.
– А, ну если что, ты скажи. Мне одному мяса много.
В воздухе послышалось низкое гудение. Невысоко над землей к ним летела оса – не очень крупная, с ведро величиной.
– Р-разведчица, – предположил медвежонок. Лапа со змеиным мясом остановилась у самой пасти. – На свежую кр-ровь летит.
– И что теперь?
– Будем пр-рятаться.
Он отшвырнул от себя недоеденную змеиную тушку и неожиданно проворно юркнул в окно ближайшего дома. Ваня последовал за ним. Уже в комнате он снял с плеча лук и положил на тетиву стрелу.
– Сбить ее?
– Не помешает.
Мальчик натянул тетиву, прицелился. Оса деловито жужжала над камнями. Выстрел. И стрела, чиркнув по камням, улетела на противоположную сторону улицы.
– Что же ты мажешь? – медвежонок даже закрыл морду лапами. – Сейчас она сюда двинет. Они не любят, когда в них из лука.
Оса действительно повернулась и зигзагами помчалась к окну.
– К стене! – крикнул Ваня. – Сейчас…
Он торопливо наложил на тетиву вторую стрелу, и, когда желто-черная туша закрыла свет в окне, ударил почти в упор. С противным хрустом стрела вонзилась в голову осы и отбросила ее назад.
– Готова, – Мишутка обрадовался. – А тепер-рь подбирай стрелы – и ходу отсюда!
Ваня нашел стрелу, которой промахнулся, превозмогая дрожь в руках, вырвал вторую из еще шевелящейся осы. Они побежали по улице.
– Свер-рнем в пер-реулок, – предложил медвежонок. – Я там бр-родил – на соседней улице неплохой музыкальный магазинчик.
– А книжного там нет? – задыхаясь, спросил Иван.
– Тебе сейчас до этого? Сестр-ру не собираешься выручать?
– Я так… На будущее.
– Не интересовался я. У отца библиотека хор-рошая, – проворчал на ходу медвежонок.
Бежали шагов девятьсот. Улочка, по которой вел Мишутка, оказалась не такой широкой, как центральная. Пустые дома нависали прямо над головой. Некоторые из них совсем развалились – торчали одиноко стены, а где-то и стены рухнули.
– Далеко еще? – спросил Ваня.
– До осиного гнезда – как р-раз рукой подать. Давай ход сбавим.
Мишка остановился, тяжело переводя дыхание.
– А до центра?
– И центр-р уже близко. Только я смекнуть не могу, что твоей сестр-рице в гор-роде пожелалось, зачем гуси ее сюда потащили?
Ваня вздохнул.
– Ребенок, что с нее взять? Хотела попробовать то, что еще никто не пробовал. Диковинку. А Яга… Ну, ты же Ягу знаешь?
– Слышал. Они на медведей внимание не обр-ращают. Это гуси Ягам подчиняются, а люди, говор-рят, сами командовать Ягами могут, хоть они и железные.
– У нашей только нога железная.
– Это ты смотрел плохо. Вся она железная, только сверху пластик. Так и что Яга?
– Она пощелкала немного – наша Яга часто так делает, потом говорит: хочешь того, что из косточек вышло? А эта дуреха борщ любит, мама ей часто костный мозг в ложку выбивает. Она и говорит: хочу. Тут гуси ее и подхватили, потащили прочь.
Мордочка медвежонка вытянулась.
– Ваня, а Ваня, ты хоть пр-редставляешь, куда они ее понесли? Что это за косточки такие? И кому они пр-ринадлежат?
– Не представляю.
– Но как подумаешь – как-то стр-рашно, а?
– Боязно. Только мне без сестры никуда. Лучше уж вместе пропадем.
– Ладно, авось, не пр-ропадем. Я тебе точно пр-ригожусь.
Медвежонок взял в руки проволочки плеера, тоскливо посмотрел на них и повесил обратно на шею.
