– Да уж набер-рем. И полакомимся, и дома дер-ревья посадим. Косточки нам очень кстати пр-ридутся!
Обратно шли быстро – дорога была знакома. Осы на ночь попрятались в гнезда, мороки еще не выбрались из своих логов. Аленушка восторженно поглядывала на брата и украдкой гладила медвежонка – он был таким пушистым, да еще и музыку давал послушать. Самому ему сейчас было не до плеера – наевшись фиников и напившись из озерца среди пальм, Мишутка подобрел, но бдительности не утратил и был готов отразить любую опасность.
– Там, навер-рное, р-рынок был, – предположил медвежонок. – Тор-рговали р-разными диковинами. Вот финики и выр-росли – чер-рез столько лет.
– Что ж они у нас больше нигде не растут? – спросил Ваня.
– Так зимы здесь раньше суровые были. Со снегом. Ты что, в книжках не читал? – спросил медвежонок. – А как они закончились, так люди ушли из гор-родов. И медведи поумнели. И гуси. Финики, они ведь только в теплых кр-раях р-растут.
На опушку выбрались, когда в небе появились первые звезды.
– Ну, здесь-то вас анчутки не утащат, кикимор-ры в болота не затянут, – проворчал медвежонок. – Будем пр-рощаться, меня дома ждут. Получу я еще нагоняй!
– Спасибо тебе, Михайло, – степенно поблагодарил мальчик.
Аленушка, которую он посадил к себе на плечи, сонно клевала носом.
– Не за что. Ты меня пер-рвым выручил. Плеер-р подар-рить?
– Родители мои ругаться будут.
– Тогда ладно… А мне сестр-ра твоя очень понр-равилась. Славная девочка.
– Я так думаю, она к тебе в гости еще зайдет. У вас семья большая?
– Нет, я, папа и мама…
– А где живете?
– У Кр-расной скалы. Знаешь?
– Слышал. В берлоге?
– Скажешь тоже… Дикие мы, что ли? В избушке живем. Кр-ровати, тар-релки, стол – все как у людей. У меня поменьше, у р-родителей побольше. Гостям всегда р-рады.
– Ладно, и ты к нам приходи.
Мишутка кивнул, сунул в уши подушечки плеера и скрылся в чаще. Ваня побрел домой по хорошо известной тропинке. Один карман у него был полон финиками, другой – косточками. Все-таки пальма – полезное дерево. Несколько штук вполне можно посадить на опушке перед избой Яги. И ей в радость, и людям хорошо…
Жук
Ветер то поднимался, принося шум листьев и отголоски остервенелого собачьего лая, то полностью стихал – и тогда явственно становились слышны пьяные крики автолюбителей, собравшихся по своим мужским делам в гаражах на окраине города. Светила почти полная, немного убывшая луна. Оксана цокала каблучками по асфальтовой дорожке. Рада бы не цокать, да туфли одела самые новые, модные, на высоком каблуке. И облегающая кожаная юбка, так выигрышно подчеркивающая достоинства фигуры днем, не для прогулок в таком месте…
Лариска стерва… Рома – алкоголик. О Саше и говорить нечего. К Саше у девушки имелись отдельные счеты, на него она затаила застарелую обиду. Пусть он никаким образом не был причастен к ее визиту в гости к замужней подруге – если бы они были вместе, то и пошли бы вдвоем. И не было бы этой страшной темной дороги, учащенного сердцебиения и желания спрятаться, скрыться от каждого шороха.
Но, по большому счету, виновата Лариска. Обещала, что не будут сидеть допоздна, что вместе с мужем они проводят подругу, а когда ее благоверный, напившийся в зюзю, предложил отвезти гостью на машине, грудью стала поперек ворот. И Оксану едва ли не силой вытолкала. «Тут, мимо гаражей, полкилометра всего. Ты быстрее дойдешь, чем объезжать через центр». Сама бы ты тут ходила, дрянь!
Тропинка вынырнула на шоссе, ведущее из гаражей в город. Хорошо, да не очень. На тропинке в роще поглядывай по сторонам, да сторонись компаний. А здесь затащат в машину, и все… До жилых кварталов еще метров четыреста. Как ни кричи – никто не услышит. А и услышат – что толку?
Оксана взглянула на часики. Половина первого. Засиделась, что и говорить! Хорошо, если просто ограбят. Только в это и самой как-то не верилось. Что у нее взять? Часы? Телефон? Старую сумочку за двести пятьдесят рублей? Да и грабить девушку в такой юбке как-то неспортивно…
Сзади послышались шаги. Тяжелые, быстрые. Мужчина. Один. Большой.
«Не оглядывайся! – приказал себе Оксана. – Не показывай, что тебе страшно».
Только показывай, не показывай – все равно страшно. Хоть мужчина и один. Даже потому, что один. Малолетние грабители да хулиганы ходят стаями. А вот убийцы и маньяки – по одному. А она даже баллончик газовый с собой не взяла. С просроченным сроком годности, но все же. Впрочем, баллончик этот – от честных людей. Любого пьяного подонка только разозлит.
Мужчина догонял. Оксана ускорила шаг.
– Девушка! Подождите, девушка!
Голос даже приятный. Не пьяный. Тем более настораживает. Но не убежать. На каблуках – никак не убежать…
Вот он уже в двух шагах. Сейчас протянет руку, схватит за шею… Или не схватит. Просто накинет удавку. Чтобы и пискнуть не успела.
Оксана резко обернулась, вскидывая руку – расцарапать ногтями лицо, закричать. Но царапать не стала. Приличный молодой человек. В светлом костюме, галстук немного приспущен. Порыв ветра донес аромат туалетной воды «Гуччи раш» – такая же была когда-то у ее бывшего. Дорогая…
– Что вам надо? – спросила Оксана, и сама удивилась, насколько хриплым стал голос. Как у старой курящей пьянчужки.
– Хотел вас проводить. Вижу – девушка симпатичная. Места здесь глухие.
– Это точно. Только нужен ли мне провожатый?
– Я машину поставил в гараж, домой иду, – не дожидаясь других вопросов, улыбаясь, заявил молодой человек. В руке звякнули ключи. В лунном свете блеснул брелок – эмблема «Мерседеса».
– Тогда проводите, – склонила голову Оксана. – Здесь страшно…
– Страшно, – почему-то криво усмехнулся мужчина. – Волки воют…
– Да нет. Собаки лают, – робко улыбнулась девушка. – Но я и собак боюсь. С детства.
Раздающийся с пустыря лай и правда был какой-то странноватый – с подвыванием.
– А вы можете отличить собаку от волка?
– Не знаю. Волк большой, серый…
Оксана шагала смелее. Нет, не может быть, чтобы этот молодой человек был маньяком. В дорогом костюме, ездит на «Мерседесе»… Впрочем, можно ездить и на «Москвиче», повесив на ключи любой брелок. Но все равно – ее провожатый не был похож на злодея.
Мужчина протянул руку, спросил:
– Не хотите опереться?
«Пристает, – с тоской подумала Оксана. – Хотя, с другой стороны, я сейчас одна… Если не на одну ночь – почему бы и нет? Даже, можно сказать, повезло. А если и на одну – он молодой, симпатичный. Не бедный, наверное. Хотя, богатые – самые жадные»…
– Нет. Я не такая.
– Ну да. Ждете трамвая.
– Что? – изумленно подняла брови Оксана.
– Неудачно пошутил. Присказка такая есть, – не очень-то и смутился молодой человек.
Вот и самое опасное место на всем пустыре – недостроенный госпиталь. Начали строить в конце восьмидесятых, возвели четыре этажа, только крышу положить не успели. А потом денег не стало. Ни на строительство, ни на снос. Вот и стоит каменная громада, и всякая мразь в ней ютится. Вот уж куда попадешь – не выберешься.
Со стороны госпиталя раздался женский крик. Вопили отчаянно. И оборвался крик быстро, придушено.
