— Еще он просил свою бывшую жену одолжить ему денег.
— Вот это класс!
— В этом весь мэр Харкинс. Я получила эту информацию от его бывшей жены лично. Она с удовольствием мне об этом рассказала.
— Готов поспорить, что так оно и было. И что она ему ответила?
— Она сказала, что как только он погасит задолженность по алиментам, она рассмотрит его просьбу.
— Ого!
Рокси перевернула еще одну страницу.
— Она также сказала мне, что мэр недавно продал свою рыбацкую лодку и карманные часы, которые унаследовал от отца.
Ник кивнул:
— Ты собрала довольно много информации. Молодец. Не всякий профессиональный детектив добился бы большего.
Рокси порозовела от удовольствия:
— Спасибо.
Ник одобрительно на нее посмотрел, отчего ей стало еще жарче.
Взгляд его скользнул по ее телу, задержавшись на ее прическе, глазах, груди. Этот взгляд напомнил ей о поцелуе возле дома и о тех, других, давних жарких поцелуях на заднем сиденье машины.
— Ты… — У нее сорвался голос, и она прокашлялась, прежде чем продолжить: — Ник, спасибо, что дал мне посмотреть отчет. Вначале я думала, что ты не хочешь, чтобы я принимала участие в расследовании потому, что мне не доверяешь.
— Доверие тут ни при чем. Я думал о твоей безопасности, хотя сейчас это спорный вопрос. Кто-то в этом городе явно хочет, чтобы расследование касательно шантажа Дойла прекратилось, и этот кто-то ничем не побрезгует.
— Я вот о чем думаю. Если даже Дойл и мог подслушать что-то, чем потом можно было бы шантажировать людей, он не производил впечатление человека, у которого хватило бы ума претворить «шантажный проект» в жизнь. Так что, возможно…
— За всем этим стоит кто-то еще? Я тоже так думаю — Ник просмотрел бумаги и вытащил файл с аккуратно подшитыми документами. — Вот копии выписок с банковского счета Дойла. — Он протянул файл Рокси.
Рокси пролистала файл.
— Тут ничего нет.
— Ничего. Его пенсия напрямую переводилась на его банковский счет, и все. И больше ни одного пенни.
— У него был еще счет? Или счета?
— Насколько нам известно, нет. Сьюзен занималась этим вопросом, и если ей ничего не удалось найти, значит, скорее всего других счетов не существует в природе. Она очень дотошная. — Ник открыл папку, достал оттуда листок и протянул Рокси.
Она взглянула.
— Опись записок. Вы их все расшифровали?
— Все, кроме двух. Тот, кто платил, в левой колонке, затем дата, а в третьей колонке — сумма.
Рокси посмотрела на строку «итого».
— Приличные деньги.
— Четыреста двадцать тысяч долларов за три года. На такие деньги в Глори можно безбедно жить.
— Или покупать кое-кому много побрякушек. — Рокси подумала о бриллиантовых сережках.
Ник протянул ей блокнот с желтыми листами, покрытыми строчками, выведенными ровным, с сильным нажимом, летящим почерком.
— Читая каждый из документов, я делал записи относительно того, что может представлять интерес.
Рокси просмотрела блокнот.
— А как ты решаешь, что важно, а что нет?
— Я ищу связи.
Рокси помолчала, листая страницы. Наконец она сказала:
— У меня есть идея. Когда мы все это систематизируем, мы можем разрезать листы на полоски и использовать каждую из них как точку интереса по делу.
— Точку интереса?
— Ну да. Факт, который можно трактовать как относящийся к делу и не относящийся к делу. — Взгляд ее упал на доску объявлений, покрытую плакатами «Разыскивается полицией». — Мы можем налепить эти полоски на доску, а потом сгруппировать их по темам: поводы для шантажа, история Дойла, его отношения с жителями города. Что-то вроде этого.
— Звучит разумно. Мы можем к ним применить цветной код. Например, розовый для сплетен и непроверенной информации и зеленый для проверенных фактов.
Рокси усмехнулась.
Ник вытащил еще один блокнот из ящика.
— Если мы хотим закончить до полуночи, то пора начинать.
Глава 18
Следующие три часа они провели, сортируя информацию. Когда все было разложено по полочкам, у них оказалось пятьдесят полосок бумаги, прилепленных на большой доске, занимавшей всю дальнюю стену. Они стояли перед доской, расцвеченной узкими полосками бумаги.
Рокси потерла спину.
— У Дойла имелись связи чуть ли не с каждым жителем города. На кого-то он работал, кому-то он приходился родственником, кому-то еще кем-то. — Ник кивнул. Она обхватила себя руками. — У нас будет больше информации, когда вдова пастора соберет все банковские учетные документы покойного мужа. Она обещала позвонить Кларе, как только это сделает.
— Это уже кое-что для началам — Ник взглянул, на свой каталог и обвел еще два имени. — Завтра я опрошу этих двоих. Ты не могла бы еще раз посмотреть свои записи, касающиеся разговора с вдовой? Мы ничего не упустили? — Рокси кивнула и наклонилась, чтобы взглянуть в его листок. И коснулась Ника.
Черт, она его искушала. Тени удлинились, и свет в комнате стал мягче. Волосы Рокси, теперь уже не кричаще желтые, а более сдержанного, более соблазнительного светлого оттенка, привлекли его взгляд к ее губам.
И что-то глубоко внутри его вдруг ожило, тело его напряглось. Желание стало нестерпимо острым. Ни слова не говоря, он положил ладони ей на талию и привлек к себе. Ягодицы ее прижались к его бедрам, спина ее прижалась к его груди. Рокси тихо вскрикнула и замерла, но отстраняться не стала.
Ник провел ладонью вверх и вниз по ее предплечьям, щекой прижавшись к ее шелковистым волосам. Она вздрогнула и прижалась к нему теснее. Воздух в комнате стал густым и тяжелым от желания.
И тогда Рокси повернула голову и прижалась губами к губам Ника, и все мысли разом выветрились из головы. Она застонала и закинула руки ему за шею. Она прижимала губы к его губам, заставляя его стонать от сладкой муки. Она была нимфой, сиреной, искусительницей — все в одной изящной упаковке, а он больше не мог сопротивляться желанию взять ее.
Ник просунул руки под ее короткий топ и накрыл ладонями грудь в кружевном бюстгальтере. Она прогнулась ему навстречу, когда он провел большими пальцами по ее соскам, без труда отодвинув кружево.
Обнажив груди, он нежно приласкал соски. Она вскрикнула, заерзала.
