вечнозеленые гиганты. Некоторые деревья пережили взрывы, но с тех пор источают не живицу, а густой красный сок. От этого стволы, ветви и земля под ними как будто насквозь пропитаны кровью. Иголки они время от времени сбрасывают. Подходить к этим деревьям опасно. В детском саду нянечки рассказывали страшилки, когда нас надо было уложить спать. На время тихого часа наглухо зашторивались окна, и строгая няня приказывала всем залезть под одеяла.
— Тук — тук, — раздавался со стороны окна зловещий стук.
— Кто там? — спрашивала перепуганная няня.
— Это я, красное дерево, — отвечал хриплый голос.
— За кем пришло? — тихо шептала няня.
— За Петей, — дерево редко ошибалось, и называло имя того проказника, который больше всех мешал няне укладывать детей.
— У нас нет Пети, уже спят дети, ступай, ищи на том свете! — как заклинание повторяла нянечка и дрожащей рукой чертила в воздухе перед шторой таинственные знаки.
Недовольно скрипнув, дерево уходило, а мы два часа лежали без звука, даже, если спать не хотелось. Нам и в голову не приходило, что хитроумные нянечки подобрали речевки ко всем нашим именам. В их разговорах с деревом чудилась нам древняя и страшная тайна.
«Здесь нет Егорки, ищи на чертовой горке. Здесь нет Никиты, иди, спроси у ракиты». Повзрослев, мы пугали кровавыми деревьями впечатлительных девчонок, и если удавалось довести кого-нибудь до истерики, весело хохотали.
Но сейчас мне совсем не смешно. Не хотел бы я оказаться в этом лесу ни днем, ни ночью. Хорошо, что наш автобус просто проезжает мимо. Я закрыл глаза и представил смолистые сосны с зелеными иголками и шишечками, живую упругую траву, мне даже послышалось, что поют птицы, которых я видел только в кино.
— Скоро вам помогут, — прошептала Альриша деревьям.
— Не знаю, эта земля сильно повреждена, — вздохнул я.
— Мандрагора ее разбудит! — упрямо возразила Альришка.
— Да кто она такая, эта Мандрагора? — не выдержал я.
— Не кричи! Она хранит семена жизни и говорит с планетой. А еще залечивает раны.
— Ты тоже разговариваешь с деревьями, — перебил я.
— Мне бы очень хотелось, — терпеливо продолжала Альриша. — Но я не слышу, что они мне отвечают. А Мандрагоре понятны мысли и желания всего живого и даже того, что нам кажется мертвым.
— Так я и поверил! Откуда она взялась, такая исключительная?
— Если ты такой умный, зачем тогда вообще спрашиваешь?! — разозлилась Альриша.
— Не обижайся. Допустим, на Эдеме есть люди или, как их там, одаренные девушки (язык не поворачивался назвать их феями), у которых есть… силы, чтобы возродить планету. Почему же они не пользуются своими сверхспособностями по назначению? Зачем тратят силы на тайные встречи, какие-то дурацкие игры? Не понимаю.
— Все равно они делают благие дела, просто не такие уж заметные, потому что феи действуют порознь. И одарены они по-разному: кто-то врачует раны, кто-то нейтрализует зло, некоторые понимают силы природы. А есть такие, которые еще не знают своих способностей. Так вот, Мандрагора поможет феям раскрыться, подскажет каждой, что делать, чтобы природа воскресла.
— А по-моему, это чистой воды шарлатанство! — я был неумолим. — Посмотри, сколько делается для восстановления Эдема. Мы очищаем реки и воздух, высаживаем леса, строим города, в которых легко и приятно жить. И все это без всяких Мандрагор и фей с их непонятной магией!
— Да если бы фей не преследовали, Эдем не нужно было бы восстанавливать, не было бы ни войн, ни вонючих машин, ни развороченных недр. По лесам бегали бы олени и тигры, а в чистых озерах — плавали лебеди. Но люди всегда преследовали и уничтожали фей, во все времена.
— Если твои феи были такими умными и способными: и мысли читали, и телепортировались, и язык растений понимали, то, как же тогда они дали себя победить неразумным, неспособным, никчемным людишкам? Вздор все это, выдумки! Не надо рассчитывать на сверхъестественные силы.
За спором мы с Альришей и не заметили, что автобус остановился. Гриша Гора возвышался над нами в проходе и слушал.
— В том-то и беда, — подытожил он, — что «простые» и «исключительные» добиваются благ для Эдема порознь, а толк будет, если феи и люди научатся жить вместе.
Порозовевшая Альриша благодарно на него посмотрела. Мы высыпали из автобуса и направились в сторону кафе с завлекающим названием «Праздник живота». Здесь, в пригороде Мицара, была безопасная зона. Есть уже сильно хотелось, и все с удовольствием подкрепились
Когда я вернулся в автобус после получасового шатания вокруг кафе, Альриша встретила меня восхищенным взглядом.
— Так вот ты какой, Егор! В чудеса не веришь? Да кого ты пытаешься обмануть? — В руках у девочки была моя книга по социологии.
Я вскинулся возмущенно.
— Ты что, Альриша, совсем спятила! В чужих сумках шаришь?! — Я хотел выхватить свою книгу, но проворная девчонка ловко спрятала ее за спиной.
— Дурак! — сказала она обиженно. — Нигде я не шарю. Твои вещи упали с полки.
— Ага! Просто спрыгнули, надоело им там лежать. И замок сам расстегнулся, и книга выскочила, пока автобус стоял.
— Не знаю, — задумалась Альриша. — Когда я вошла, сумка лежала на кресле, честное слово.
— Ты была в салоне одна? — не похоже было, что девочка врала.
— Нет, еще та старушка, — Альриша кивнула в сторону бабульки с тростью. — Кажется, она хотела что-то положить на эту полку. Может, задела твою сумку, она и вывалилась?
Мы вопрошающе посмотрели на бабусю, не мешало бы прояснить ситуацию, но она уставилась на нас таким тяжелым взглядом, что лично у меня пропала всякая охота о чем-нибудь ее спрашивать.
— Отдай мне книгу, — сказал я Альрише.
— Подожди, дай хотя бы посмотреть. Поверить не могу, что у тебя такая книга! — настырная девчонка, конечно, открыла «Социологию» на странице, где прятался подсохший цветочек.
— У! Да тут все серьезно! — заулыбалась Альриша. — Аруника. Это Вея дала тебе цветок?
— Не ожидал, что ты так сильна в ботанике, — выдавил я. Альриша светилась участием. Вокруг нас стали собираться люди.
— Можешь не отвечать на вопрос, если это секрет, но имей ввиду, мы — твои союзники и готовы помочь в любой момент. О цветах я действительно знаю много. Феи всегда окружали себя цветами и не только потому, что радовались их красоте, от них они узнавали о желаниях Флории. Это — их друзья. Прислушайся, как жизнерадостно звучит — Флория! Надо же, у Веи и фамилия цветочная — Арум, как же я не догадалась? — вздохнула Альриша.
— Разве ее фамилия не Тихая? — удивился Вилли.
— Она была замкнутая и недоверчивая, понятно, что мы с ней не сильно общались, — вмешалась в разговор Джема — крупная девочка, белая как сахар, очень добрая, но чуточку неуклюжая. Свои большие уши она прячет под светлыми вьющимися волосами и поэтому немного смахивает на виноватую собаку. Она тенью следует за Гришей Горой и ловит каждое его слово, а еще постоянно вяжет гетры.
— Зато теперь Вея — живая легенда, — роняет задумчиво Альриша.
— Хорошо, если живая, — мрачно добавляю я. Настроение почему-то портится.
— Все будет хорошо! — Альриша сжимает мою руку. Для нее я теперь рыцарь, герой, спешащий на помощь принцессе. Гришке опять не повезло.
— Можно я почитаю твою книгу? — умоляюще смотрит Альриша.
— Читай вслух, — говорю. — Откуда-нибудь с середины.
Водитель призывает всех занять свои места, автобус трогается, путешествие продолжается. За окном быстро темнеет, по небу небрежно размазаны охристые полосы торопливого заката. Альриша зажигает светильники над нашими сидениями и начинает читать.
