Альфред Бестер
Время — предатель
Нельзя повернуть назад и нельзя остановится. Счастливое окончание всегда имеет горьковато- сладкий привкус…
Жил-был человек по имени Джон Стрэпп; самый влиятельный, самый богатый, самый легендарный человек в мире, состоящем из семисот планет и семнадцати сотен миллиардов жителей. Только ему одному было даровано это качество — он мог принимать Решения. (Отметим заглавную 'Р'.) Он был один из немногих, кто мог принимать Главные Решения в этом невероятно сложном мире, и его решения были на 87 % верными. Но и продавал свои Решения он недешево.
Жила-была компания, именуемая, скажем, Брукстон Биотикс с предприятиями на Альфе Денеба, Мицаре-III, Земле и правлением на Алькоре-IV. Ежегодный доход Брукстон составлял 270 миллионов Кр. Запутанность брукстоновских торговых связей с поставщиками и конкурентами требовала специальных служб, в которых было занято 200 экономистов компании, причям каждый — эксперт в одном крошечном аспекте громадной картины. И никто не был в состоянии координировать вся положение дел.
Брукстону требовалось Главное Решение по дальнейшей политике. Эксперт-исследователь Э. Т. А. Голланд из Денебской Лаборатории открыл новый катализатор для биосинтеза. Это был эмбриологический гормон, который делал молекулы ядра клетки пластичными, как глина. А глину можно было моделировать и придать ей любую форму. Спрашивается: должен ли Брукстон отказаться от старых методов и переоборудоваться на новую технологию? Решение включало бесконечное разветвление взаимодействующих факторов: цены, гарантии сохранности, времени поставок, требований патентов и патентного законодательства, действий суда и многих других. Был только один выход — спросить Стрэппа.
Предварительные переговоры прошли довольно жестко. Представители Стрэппа сообщили, что обычный гонорар Дж. Стрэппа — 100 000 Кр. плюс 1 % пакета акций Брукстон Биотикс. Принимайте это или отказывайтесь. Брукстон Биотикс приняли с радостью.
Следующий шаг был более сложным. Джон Стрэпп был очень занят. Принятие Решений у него было расписано до конца года, по два в неделю. Мог ли Брукстон так долго ждать? Не мог. Брукстону прислали расписание будущих условленных визитов Стрэппа и предложили обмен с любым из клиентов, который этого пожелает. Брукстон торговался, подкупал, шантажировал, но вся-таки добился своего — Джон Стрэпп должен был появиться на головном предприятии Алькора в понедельник, 29 июня, ровно в полдень.
И тогда начались странности. В 9 утра этого понедельника в оффисе Брукстона появился представитель Стрэппа по связям, некий Олдос Фишер. После недолгого разговора с самим Старым Брукстоном, по заводскому радио было сделано такое объявление: 'Внимание! Внимание! Срочно! Срочно! Все мужчины с фамилией Крюгер, сообщите о себе в центральную. Повторяю. Все мужчины с фамилией Крюгер, срочно доложите в центральную. Повторяю, срочно! '
Сорок семь человек обратились в центральную и были отправлены домой со строгими указаниями оставаться там до следующих распоряжений. Полиция предприятия, руководимая раздражительным Фишером, организовала спешное прочясывание и проверила идентификационные карточки у всех служащих, до которых смогла добраться. Никто из Крюгеров не должен был оставаться на заводе, но невозможно проверить две с половиной тысячи человек за три часа. Фишер кипел от злости как азотная кислота.
К 11. 30 Брукстон Биотикс бросило в лихорадку. Почему выпроводили домой всех Крюгеров? Что это случилось с легендарным Джоном Стрэппом? К какому сорту людей относится Стрэпп? Как он выглядит? Как он работает? Он зарабатывает 10 миллионов Кр. в год. Он владеет 1 % всего мира. Он был так близко к Богу в понятии простых людей, что они ожидали ангелов с золотыми трубами и гигантское бородатое создание бесконечной мудрости и сострадания.
В 11. 40 прибыла персональная личная охрана Стрэппа — группа из десяти человек в штатском, которые проверили двери, холлы, залы и тупики с ледяной деловитостью. Они отдавали распоряжения. Это убрать. Это — запереть. Это и это сделать. Вся было выполнено. Никто не спорил с Джоном Стрэппом. Охрана заняла места и ожидала. Брукстон Биотикс затаил дыхание.
Пробил полдень, и в небе появилось серебряное пятнышко. Оно приближалось с высоким воем и приземлилось, отчаянно тормозя, точно перед главным входом. Двери корабля с шипением открылись. Два коренастых человека настороженно вышли, беспокойно осматривая вся вокруг. Шеф группы безопасности подал сигнал. Из корабля вышли две секретарши — брюнетка и рыжеволосая, сногсшибательные, шикарные и эффектные. После них вышел худой клерк, лет сорока, несущий очки в роговой оправе и тревожную атмосферу. На клерке был мешковатый костюм, из бокового кармана которого торчали бумаги. И, наконец, за ним сошло великолепное создание, высокое, величественное, хотя и чисто выбритое, но бесконечной доброты и сострадания.
Эскорт подошял к прекрасному мужчине и сопровождал его до главной двери. Брукстон Биотокс счастливо вздохнул. Джон Стрэпп не разочаровал. Он был действительно Бог, и было приятно иметь 1 % себя, принадлежащий ему. Посетители прошли вниз в главный зал и вошли к Старому Брукстону. Брукстон ожидал их, величественно восседая за столом. Он вскочил, пробежал навстречу, пылко пожал руку великолепного человека и воскликнул:
— Мистер Стрэпп, сэр, от лица всей моей организации я приветствую Вас.
Клерк закрыл дверь и сказал:
— Я — Стрэпп.
Он кивнул своему великолепному подставнику, который тихо сел в угол.
— Где ваши данные?
Старый Брукстон ошарашенно указал на свой стол. Стрэпп сел за него, подтянул к себе толстые папки и начал читать. Худой человек. Беспокойный человек. Сорокалетний человек. Прямые чярные волосы. Глаза цвета пекинской лазури. Красивый рот. Выпирающие из-под кожи кости. Единственное выдающееся качество — полное отсутствие смущения. Но когда он говорил, в его голосе слышался истерический обертон, который проявлял что-то яростное и одержимое глубоко внутри его.
После двух часов непрерывного чтения и невнятных комментариев своим секретарям, которые делали заметки символами Войтхеда, Стрэпп сказал:
— Я хочу осмотреть завод.
— Зачем? — поинтересовался Брукстон.
— Чтобы почувствовать его, — ответил Стрэпп. — Всегда есть нюансы, включаемые в Решение. Это наиболее важный фактор.
Они вышли из оффиса и начался парад: охрана, коренастый мужчина, секретари, клерк, кислый Фишер и великолепный подставник. Они прошли повсюду. Они вся осмотрели. > выполнил большую часть > для >. Он говорил с рабочими, мастерами, инженерами, старшим, младшим и средним персоналом. Он болтал с ними, спрашивал имена, представлял <<великому человеку>>, говорил о семьях, рабочих условиях, амбициях. Он изучал, вынюхивал и прощупывал. После четырях изнурительных часов они вернулись в оффис. > закрыл дверь. Подставник остановился рядом.
— Ну? — спросил Брукстон. — Да или нет?
— Подождите, — ответил Стрэпп.
Он просмотрел заметки секретарей, поглотил их, закрыл глаза и какое-то время стоял спокойно и тихо посреди оффиса, подобно человеку, пытающемуся услышать удаяенный шяпот.
— Да, — сделал он Решение и стал богаче на 100 000 Кр. и 1 % акций Брукстон Биотикс. В свою очередь Брукстон имел 87 % гарантии, что Решение верно. Стрэпп открыл дверь. Снова собрался 'парад' и они направились прочь с предприятия. Персонал бросился использовать свой последний шанс сделать снимки или прикоснуться к великому человеку. Клерк помогал преодолеть путы публики с энергичной вежливостью. Он опять спрашивал имена, представлялся и забавлялся. По мере того, как они подходили к кораблю, голоса и смех становились вся громче. Тогда случилось невероятное.
— Ты! — внезапно закричал клерк. Его голос звучал визгливо и ужасно. — Ты, сукин сын! Ты,
