проклятый вшивый ублюдок! Убийца! Я ждал этого! Я ждал десять лет! — он выхватил из внутреннего кармана плоский пистолет и выстрелил человеку в лоб.
Время застыло. Прошли часы, пока мозг и кровь не вырвались с задней стороны головы. Тело рухнуло. Тогда вступила в действие команда Стрэппа. Они зашвырнули клерка в корабль. За ним последовали секретари, потом >. Два плотных человека запрыгнули за ним и захлопнули дверцу. Корабль тут же взлетел и исчез с замирающим воем. Десять человек в штатском быстро исчезли. Только Фишер, представитель Стрэппа по связям, остался у тела в центре шокированной толпы.
— Проверь его идентификатор, — прошипел Фишер.
Кто-то достал бумажник мяртвого человека и открыл его.
— Вильям Ф. Крюгер, биомеханик.
— Проклятый глупец, — взбешенно сказал Фишер. — Мы предупреждали его. Мы предупреждали всех Крюгеров. Зовите полицию.
Это было шестое убийство, совершянное Джоном Стрэппом. Уладить его стоило 500 000 Кр. Другие пять стоили столько же. Половина суммы шла обычно человеку, достаточно безумному, чтобы подставить его на суде вместо убийцы и защищать, ссылаясь на временное помешательство. Другая половина шла наследникам скончавшегося. Уже было шесть таких подставок, томящихся в различных исправительных домах от двадцати до пятидесяти лет, сделавших свои семьи на 250 000 Кр. богаче.
Команда Стрэппа мрачно совещалась в своих аппартаментах на Сплендайде Алькора.
— Шесть за шесть лет, — резко сказал Олдос Фишер. — Мы больше не можем держать это в тайне. Рано или поздно кто-нибудь спросит, почему Джон Стрэпп всегда нанимает сумасшедших клерков.
— Тогда мы уладим и с ним таким же образом, — сказала рыжеволосая секретарша. — Стрэпп может себе это позволить.
— Он может себе позволить убийство в месяц, — пробормотал великолепный подставник.
— Нет, — резко мотнул головой Фишер. — Мы сможем уладить сейчас. Но не больше. Можно достичь точки насыщения. Сейчас мы ея достигли. Что же мы будем делать?
— Что за чертовщина творится повсюду со Стрэппом? — спросил один из коренастых мужчин.
— Кто знает? — раздраженно воскликнул Фишер. — Он помешался на Крюгерах. Он встречает человека по имени Крюгер — любого человека по имени Крюгер. Он кричит. Он ругается. Он убивает. Не спрашивайте меня, почему. Что-то похоронено в его прошлом.
— Вы не спрашивали его?
— А как? Это похоже на эпилептический припадок. Он никогда не помнит, что же произошло.
— Пригласите ему психоаналитика, — предложил человек-подставник.
— Об этом не может быть и речи.
— Почему?
— Вы новичок, — сказал Фишер. — Вы не понимаете?
— Ну так объясните.
— Я проведу аналогию. В даляком прошлом, в девятнадцатом столетии, люди играли в карточные игры с колодой из 52 карт. Это были простые времена. Сегодня вся гораздо сложнее. Мы играем колодой из 52 сотен. Понятно?
— Продолжайте.
— Мозг может оперировать с 52 картами. Он может проделать рассуждения в этих пределах. В девятнадцатом столетии люди делали это с лягкостью. Но ни один человек не может работать с 52 сотнями — никто, кроме Стрэппа.
— У нас есть компьютеры.
— И они совершенны только тогда, когда речь идят о картах. Но когда вам приходится учитывать также 52 сотни карточных игроков, их желания, мотивы, — то, что Стрэпп называет нюансами, — тогда Стрэпп может сделать то, чего не может машина. Он уникален, и мы можем разрушить его уникальность, обратившись к психоанализу.
— Но почему?
— Из-за подсознательных процессов в Стрэппе, — раздраженно воскликнул Фишер. — Он не знает, как делает это. Если бы он знал, то был бы прав в 100 % случаев, а не в 87 %. Это бессознательный процесс, и все мы знаем, что он скорее всего связан с той же ненормальностью, которая заставляет его убивать Крюгеров. Если мы избавимся от одного, мы можем нарушить другое. Мы не хотим испытывать судьбу.
— Тогда что же мы будем делать?
— Защищать нашу собственность, — сказал Фишер, зловеще глядя вокруг. — Мы слишком много вложили в Стрэппа, чтобы позволить его способности исчезнуть. Мы защищаем нашу собственность.
— Я думаю, ему нужен друг, — сказала черноволосая стенографистка.
— Почему?
— Мы сможем понять, что случилось с ним, без разрушения чего-либо. Люди говорят со своими друзьями. Стрэпп может проговориться.
— Мы его друзья.
— Нет, мы не друзья. Мы его сотрудники.
— С вами он говорил?
— Нет.
— С вами? — Фишер посмотрел на рыжеволосую.
Она покачала головой.
— Он ищет нечто, что не может найти.
— Что?
— Я думаю, женщину. Особый тип женщины.
— Женщину с фамилией Крюгер?
— Я не знаю.
— Чярт побери, это не имеет значения, — Фишер на мгновение задумался. — Вся отлично. Нам придятся нанять ему друга и смягчить наш график, чтобы дать другу возможность беседовать со Стрэппом. С сегодняшнего дня мы сокращаем нашу программу до одного Решения в неделю.
— О боже! — воскликнула брюнетка. — Это урежет 5 млн. В год.
— Это нужно сделать, — жястко произнес Фишер. — Сокращение сейчас или глобальная потеря позже. Мы достаточно богаты, чтобы перенести это.
— Что вы собираетесь сделать с другом? — спросил подставник.
— Я же сказал — мы наймям его. Свяжитесь с Земляй. Попросите найти Фрэнки Альцеста и срочно направить его сюда.
— Фрэнки! — завопила рыжеволосая. — Я в восторге.
— О-о! Фрэнки! — обхватила себя брюнетка.
— Вы имеете в виду Рокового Фрэнки Альцеста? Чемпиона в тяжялом весе? — спросил коренастый. — Я видел его бой с Лондо Джорданом. Это человек…
— Сейчас он актяр, — начал объяснять подставник. — Я работал как-то с ним. Он поят. Он танцует. Он…
— Тогда он дважды Роковой, — перебил Фишер. — Мы наймям его. Заключайте контракт. Он станет другом Стрэппа, как только Стрэпп встретит его. Он будет…
— Встретит кого? — Стрэпп появился в дверях своей спальни, зевая и мигая на свету. Он всегда глубоко спал после своих атак.
— Кого я собираюсь встретить? — он осмотрелся вокруг, тонкий, грациозный, но взъерошенный, и, очевидно, одержимый.
— Человека по имени Фрэнк Альцест, — сказал Фишер. — Он извял нас просьбами о знакомстве и мы больше не можем его удерживать.
— Фрэнк Альцест? — пробормотал Стрэпп. — Никогда не слышал о ням.
Стрэпп умел делать Решения; Альцест умел заводить друзей. В свои тридцать лет это был хорошо сложенный мужчина с волосами песочного цвета, веснушчатым лицом и глубоко сидящими серыми глазами.
