- Он что, сумасшедший?
- Кто? - удивленно спросила блондинка.
- Ну, этот тип в 'Жигулях'.
- Не знаю, я не заметила.
- Понятно. Кто из нас пьяный, ты или я?
- Наверное, ты,- ответила девушка, но все-таки пошла с Денисом рядом, а еще через несколько минут согласилась ему позировать...
- Интересно, что я скажу мужу,- пробормотала она на следующее утро, зевая и потягиваясь.
- А у тебя есть муж? - удивился Арцеулов.
- К несчастью,- ответила девушка, которую, как выяснилось еще накануне вечером, звали Мариной.
- Так это он вчера уехал так поспешно и не попрощавшись?
- Куда уехал?
- Откуда я знаю. Вдоль по проспекту Гагарина на красных 'Жигулях'.
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Вчера, когда мы с тобой познакомились, с тобой был какой-то тип. Он уехал на красных 'Жигулях' и чуть тебя не задавил.
- Разве? Не помню.
- Да? И часто у тебя это бывает?
- Что?
- Ретроградная амнезия. Провалы в памяти.
- Никогда ничего такого у меня не бывает. И вообще, мне идти пора.
И она ушла, оставив вопрос об амнезии открытым, но дав художнику надежду разрешить эту проблему в будущем. Когда они целовались на прощанье в прихожей, Марина дала понять, что эта встреча не последняя и она непременно придет позировать еще, причем очень скоро. Муж позированию не помеха, и пора ему привыкать.
А на следующий день, ближе к ночи, уставший от трудов праведных и трезвый от безденежья Арцеулов решил посмотреть американский триллер про маньяков по местному телеканалу. Но включил ящик слишком рано и попал как раз на белокаменские новости.
- Интересное предположение относительно логики действий маньяка высказал известный в нашем городе психиатр, доктор медицинских наук Борис Абрамович Медник,- бодро сказал телерепортер, и на экране появилось благообразное лицо психиатра.
- Любой серийный убийца обязательно следует некоторой логике, но подчас она понятна только ему одному. В нашем случае это не совсем так. Обратите внимание на цвет волос жертв Санта-Клауса. Ирина Маелова - брюнетка. У Галины Петренко - русые волосы. У Снежаны Грековой - золотистые. Последняя жертва, о которой стало известно сегодня - блондинка. Правда, не натуральная, а крашеная - но все равно закономерность налицо. И она каким-то образом связана с характером мании этого человека.
- Вы хотите сказать, что для каждого преступления Санта-Клаус выбирает более светловолосую жертву?
- Это совершенно очевидно.
- Но тогда не логично ли будет предположить, что четвертое убийство окажется последним? Ведь у блондинок самые светлые волосы.
- Ручаться за это нельзя. Есть ведь еще и натуральные блондинки. А кроме того, он может выстраивать не прямую, а что-то вроде синусоиды - сначала от темного к светлому, потом наоборот, и так далее...
Слушая эту беседу, Денис задумчиво наматывал на палец длинный белый волос Марины. Она была натуральной блондинкой. Но думал Денис не столько о Марине, сколько о том типе в красных 'Жигулях'. Гордившийся своей фотографической памятью художник никак не мог вспомнить его лицо.
17
- Жалко Снежану.
- Как любого перспективного клиента.
- Ты циник, и это плохо. Неужели тебе не жаль ее просто по-человечески?
- По-человечески мне жаль всех. Даже себя. Но не ты ли проповедуешь, что после смерти все мы перенесемся в мир, где всегда тепло, сияет солнце и цветут орхидеи? У нас с тобой разделение труда. Тебе - бог, мне - бизнес. Чего стоит церковь без денег? Это только Христос гонял торгующих из храма, да и то его последователи сообразили, что зря.
- Если бы христианские заповеди кто-нибудь выполнял, им бы цены не было...
- Сомневаюсь.
- Ладно, я не о том хотел поговорить. Ты заметил, последняя жертва не имеет к нам никакого отношения. Как и вторая.
- Но в отличие от первой и третьей.
- Вот именно.
- Да. Не лишено своеобразия. Впрочем, у инквизиторов должен быть иезуитский ум. Только какова цель?
- Нагие девушки на снегу. Это тебе ничего не напоминает?
- А что это должно мне напоминать?
- Вспомни, до чего у нас осталось четыре дня.
- До дня рождения Солнца. Ну и что?
- А теперь вспомни канон мессы Торжествующего Рассвета. Ты ведь сам участвовал в его составлении.
- Ты хочешь сказать?..
- Именно это я и хочу сказать.
- Да, но ведь их же никто не привязывает к деревьям и не морозит насмерть.
- Это знаем мы с тобой. А представляешь, что скажут простые обыватели, когда узнают, как проходит ночная месса дня рождения Солнца?
- А они узнают?
- Ну, раз мы решили стать открытой церковью и допустить к своим службам непосвященных, то значит, не будет и тайн. Так вот, обыватели скажут, что это кто-то из наших свихнулся на почве разврата и языческих заблуждений. А могут и всю церковь обвинить в человеческих жертвоприношениях.
- Думаешь, до этого дойдет?
- А что, очень может быть. Мы ведь кто? 'Вредная языческая секта, чуждая историческим традициям российского народа и враждебная христианским ценностям'. Цитирую по памяти, так что за точность не ручаюсь.
- Его преосвященство?
- Разумеется. Воскресная телепроповедь. Предостережение молодым, дабы боялись лживых обольстителей.
- А что, скажешь, ты не обольститель?
- Я не лживый.
-- Не доказано, поскольку недоказуемо. Как и само бытие Божие вместе с мистической силой Солнца. Итак, ты думаешь, кто-то хочет нас подставить?
- Очень похоже на то.
- Кто? Инквизиторы?
- Разве у нас мало недругов?
- Однако насилие по отношению к нам применяли пока только они. Остальные до сих пор обходились словами.
- Я знаю твое отношение к инквизиторам. Я их тоже не люблю. И все-таки что не доказано, то не факт. Кстати, твои слова.
- Мои. Я согласен - давай отвлечемся от инквизиторов. И вообще от недругов. Ты не допускаешь, что это все-таки кто-то из наших? Ведь может же человек взять и сойти с ума. И не только на почве языческих
